[julianchik88]

08.09.2016 в 10:51

Пишет  LessOrdinary:

Все то, о чем они никогда не узнают
Название: Все то, о чем они никогда не узнают
Оригинал:

All These Things They’ll Never Know

archiveofourown.org/works/282117/chapters/44878...
Автор: giselleslash
Переводчик: LessOrdinary
Разрешение на перевод: получено
Пейринг: Артур/Мерлин,
Рейтинг: R
Жанр: романс, флафф,
Размер: 1052 слова
Саммари: Люди столько всего думают об Артуре, и только Мерлин знает правду.
Предупреждение: OOC; модерн!АУ.

Примечание: это мой первый пост здесь, и я не совсем уверена, что рейтинг и размер (мини) указан верно, поэтому замечания и исправления приветствуются


Они считали Артура холодным, необщительным и немного чопорным. Они думали, что он не для Мерлина.

Они никак не могли понять, что же такого Мерлин находит в нем, как они вообще могли сойтись и как они умудряются жить вместе.

Они считали, что Мерлин и Артур совсем не подходят друг другу.

Ведь они видели, каков Мерлин: веселый и полный жизни, улыбчивый и вечно отпускающий шуточки. И они видели, каков Артур: молчаливый, немного скованный и отстраненный от всех. Так что они не могли не спрашивать себя: каким же образом Мерлин и Артур стали Мерлином и Артуром?

Они еще могли понять, что Артур нашел в Мерлине, ведь все любили его, каждый хотел стать ему самым близким другом. Все хотели быть рядом, ведь он делал людей счастливыми, умел утешать и помогал им обрести уверенность в себе. Он всегда знал, что нужно сказать и что нужно сделать.

Артур? Ну, если кому-то нужно было выговориться или хотелось хорошо провести время, никто никогда не шел к Артуру. Казалось, он считал себя выше всего этого, и к нему, такому суровому и строгому, было трудно подступиться. Никто по собственной воле не искал его общества, кроме, разве что, тех случаев, когда речь шла о рынке, экономике и прочих скучных вещах.

Он никогда не показывал своей привязанности к Мерлину, если не считать того, что Артур не отходил от него ни шаг, где бы они ни появлялись: на вечеринке ли, в пабе или на футбольном матче. И они объясняли это тем, что Артур был достаточно умен, чтобы понять, что никто кроме Мерлина не захотел бы быть рядом с ним.

Никто никогда не мог понять, почему Мерлин начинает сиять, словно небо, полное россыпи звезд, стоит только Артуру войти в комнату, почему Мерлин улыбается так, словно сердце его вот-вот переполнится от обуревающих его чувств, стоит только Артуру позвать его по имени, или почему он не переставая рассказывает каждому знакомому и едва ли не первому встречному, как ему повезло, что у него есть Артур, как ему повезло любить его, как ему вообще повезло заполучить его?

Если бы это был не Мерлин, они бы подумали, что он либо слетел с катушек, либо находится под действием каких-то галлюциногенных веществ, говоря такие вещи про Артура. Про Артура.

Для всех их друзей оставалось загадкой, почему каждый раз, когда они видели Мерлина и Артура вместе (а это было практически всегда), те не отходили далеко друг от друга, так что они просто примирились с тем фактом, что эту тайну им не познать никогда.

Мерлин знал, что их друзья думают о них, как знал об этом и Артур, и порой ему причиняло боль то, как низко они ставят Артура. Однако Мерлину была известна правда, и этого было достаточно, чтобы все их глупые неосторожные слова, не задевая, пролетали мимо.

Мерлин знал, что Артур был каким угодно, но только не холодным, необщительным, чопорным и совсем не подходящим ему.

Мерлин знал, что в Артуре было больше страсти, чем в самом ярком огне, что одним взглядом он говорил больше, чем тысячью бессмысленных и бесполезных слов, он был умным и интересным, он был единственным, кто всегда владел его сердцем.

На самом деле, не было никого, кто подходил бы ему лучше, чем Артур. Мерлин был искренне убежден, что в самом начале времен они двое были вырезаны из одного куска красивого прочного камня, а затем каким-то ужасным образом оказались разделены, долго блуждали в одиночестве, пока снова не обрели друг друга и смогли надежно скрепить себя обратно. Кусочек к кусочку.

Как-то раз глубокой ночью, когда Мерлин поделился этим предположением с Артуром, тот в ответ переплел вместе их пальцы и вновь скользнул внутрь него, и их тела идеально подходили, идеально соответствовали друг другу, в точности подтверждая его слова. Мерлин держался за Артура, говорил, как сильно он любит его, а сердце Артура колотилось так сильно, что едва не пробило грудную клетку и не смешалось с мерлиновым, и Мерлин знал, что все это время он был прав.

Мерлин не мешал своим друзьям думать то, что они думают. Если его слова и поступки не могут изменить их мнения об Артуре, то пусть они и дальше теряются в догадках, пусть удивляются, ему все равно. Ведь него был Артур, и он им сочувствовал, потому что у них его не было.

Только он один знал, что Артур кажется холодным, замкнутым и недружелюбным потому, что он болезненно застенчив, что он не хочет сказать что-то не то, поэтому просто молчит. Он знал, что на людях Артур никогда не показывает своей привязанности к нему, потому что даже спустя годы прикосновение Мерлина способно потрясти все его существо, а трепет, вызванный соприкасанием их рук, и разлившийся по коже румянец приводят его в смущение и заставляют чувствовать себя неловко.

Только он один знал, что Артур смотрит, как Мерлин спит, потому что считает его слишком красивым, чтобы найти в себе силы отвести от него взгляд, что приносит Мерлину имбирного эля и растирает ему грудь, когда он болеет, что читает ему вслух, если Мерлину никак не удается заснуть. Он знал, что иногда Артур может появиться дома посреди рабочего дня, чтобы смотреть на него, просто смотреть на него, ожидая, когда Мерлин улыбнется ему, чтобы улыбнуться в ответ и вернуться обратно на работу, а все потому, что в тот момент он совершенно не чувствует в себе сил находиться далеко от Мерлина.

Только он один знал, что поцелуи Артура пахнут мятой, а на вкус они как звездный свет, что изгиб его обнаженной спины подобен песне, и что Артур рассыплется на тысячи восхитительных кусочков, стоит только Мерлину сказать ему «любовь моя», «хороший мой», «мой дорогой».

И пусть они думают, что думают, пусть заблуждаются, ведь это же Мерлин каждый год двадцать четвертого апреля просыпается и видит прислоненную к будильнику записку, на которой мелким аккуратным почерком написано:

Сегодня тот день, когда я впервые увидел тебя.

Каждое сказанное и каждое непроизнесенное Артуром слово, каждый его поступок твердили: «Я люблю тебя», и все они принадлежали Мерлину. Все до единого. Каждая улыбка, каждый раскат смеха и каждый тихий поцелуй предназначались лишь ему одному.

Артур приберегал самые важные для него вещи для тех моментов, когда они остаются одни: Мерлин знал, что для Артура только он имеет значение. И Мерлину было все равно, что никто другой этого не видит, ведь главное, что это видит он сам. Каждая прекрасная частичка Артура была надежно спрятана в его сердце.

Ведь все равно они составляли одно целое.

~Конец~