[julianchik88]

28.12.2014 в 13:05

Пишет  Madam T.:

Для Need in magic.
Подарок получился своеобразный, и я рада, что вам понравилось.

Название: Фотограф
Автор: tourdefierce
Переводчик: Madam T.
Бета: lyekka
Пейринг: Артур/Мерлин
Рейтинг: NC-17
Саммари: Хипстеры - субкультура молодых людей в возрасте 20-30 лет, ценящих независимое мышление, контркультуру, прогрессивную политику, искусство, инди-рок, креативность, интеллект и остроумие. Хипстеры - люди, которых презирает Артур Пендрагон.
Оригинал: тут
Разрешение на перевод: получено
Размер: 20000 слов

Фотограф

Артур в очередной раз напомнил себе, что убийство не только незаконное, но еще и очень грязное дело. Сделав глубокий вдох, он залпом допил коньяк. Учитывая, что он и не думал отходить от стойки, новая порция появилась раньше, чем он успел опустить стакан. Артур благодарно кивнул симпатичному вежливому бармену, который, наверное, был единственным из присутствующих, кого не хотелось убить тем или иным способом.
Он, блядь, просто ненавидел выставки.
Но Моргана угрожала. И потом, это ее мир, она просто помешана на искусстве. А он уже столько раз отказывался в последнюю минуту, что успел забыть, как выглядит ее галерея: строгие белые стены и издевательски блестящие кафельные полы в тон. Единственными цветовыми вкрапления были двери туалетов, покрашенные в цвета радуги (краска еще не высохла), и люди...
Господи, ну что за люди!
Не сказать чтобы Артур был снобом. (Был-был.) Но проблема-то и не в этом. Старые деньги и громкое имя отца всю жизнь заставляли Артура посещать открытия галерей и прочие бессмысленные мероприятия. Но вечеринки, устраиваемые Морганой, ради которых она жила и посетители которых составляли ее круг общения, были совершенно непохожи на те, куда его заставлял ходить отец. Оглядевшись вокруг, Артур заметил, что они с Морганой единственные прилично одетые люди. На всех остальных были узкие застиранные джинсы родом из восьмидесятых, а количество остроносых туфель противоречило здравому смыслу. Женщины, переодетые в мужчин, и мужчины, отчаянно флиртующие с откровенным жеманством. На многих футболки с саркастическими высказываниями, с дырками под мышками, истончившиеся от бесконечных перепродаж на барахолке. На тех, кто избежал футболок, красовались рубашки жутких расцветок с тонюсенькими галстуками. А их обладатели выглядели какими-то недокормленными.
Хипстеры. Все до единого.
- Прекрати пялиться, - раздался из-за спины голос Морганы. Артур кивнул бармену, чтобы налил еще, хмель поможет ему продержаться весь вечер, а после трех можно будет переходить на воду.
- Я не делаю ничего подобного.
- Делаешь, - она начала раздражаться. - Это неприлично.
- Это они смотрят на меня, как на мусор, - развернувшись, Артур привалился к бару, острый край стойки больно впивался в спину. Моргана выглядела угрожающе красивой и сногсшибательной, настолько, что это делало ее почти безобразной. Артур знал, что она специально балансировала на грани именно потому, что у нее это отлично получалось. Сшитые на заказ брюки плотно обхватывали ее бедра и прямой волной ниспадали до пола, так что при ходьбе складывалось впечатление, что Моргана плывет в водовороте синей ткани. Открытые носки ее любимых босоножек выглядывали из-под широких отворотов брюк, придавая образу отчетливый дух пиратства. А сверху было нечто с претензией на произведение искусства. На самом деле один из питомцев Морганы просто создал оду ее сиськам, которые дерзко торчали из-под рисунков, нанесенных по всему ее торсу несмываемым маркером.
- Отличные соски, - сказал Артур в ответ на вздернутую бровь Морганы. Она лишь закатила глаза. Предсказуемо.
- Они ненавидят тебя лишь потому, что ты богат, - сказала она. Артур хмыкнул. – И потому, что красив той классической красотой, против которой они пытаются восстать со времен Уорхола.
- Правда? И всего-то?
- Прекрати, - сказала она, присев рядом и проведя пальцем по его недовольно искривленным губам. – Я рада, что ты пришел.
- Неужели?
Отхлебнув из стакана, Артур обвел глазами зал. Стены увешаны фотографиями. По большей части черно-белыми. То тут, то там среди изысканных фотографий попадались яркие картины, по мнению Артура, скучные до боли. На фотографиях хотя бы обнаженка была, правда изображение наготы явно не было их основной целью.
- Да, - уверенно ответила она. – Я хочу, чтобы ты кое с кем познакомился.
- Очередной питомец? Голодающая восходящая звезда? Новый артистический гений? - Артур не потрудился добавить в свой голос чего-то помимо скучающего сарказма. Он был уверен, что большинству друзей Морганы в отчаянной попытке прославиться нужны были только ее деньги и имя. И он редко ошибался в людях.
- Мерлин не такой, - тихо сказала Моргана с такой убежденностью, что Артур даже обернулся. – Его перфоманс отличается от остальных.
- Неужели?
- Эти художники отличаются, Артур. Картины Уилла не самые выдающиеся, но лишь потому, что он таггер*. Зато фотографии Мерлина просто… - у Морганы перехватило горло от восхищения. Сделав глоток, Артур задумался, что же за мужчина смог так впечатлить Моргану. Обычно они ее просто развлекали достаточно для того, чтобы какое-то время держать их рядом, а потом двигаться дальше. – В общем, я подумала, он тебе понравится.
- И почему тебе так показалось?
- Эти люди опасны, - сказала она. – Мерлин опасен и прекрасен. И он единственный художник-гей, у которого достаточно крепкие яйца, чтобы водиться с таггерами.
Допив стакан, Артур протянул руку за третьей порцией.
- Я понятия не имею, о чем ты.
- Я о том, - оттолкнувшись от барной стойки, Моргана повернулась спиной к залу и шагнула назад, широко раскинув руки. Артур переводил взгляд с ее обнаженной груди на игривую улыбку, довольную и обнадеживающую. – Пообщайся с народом. Может, узнаешь что-нибудь полезное про свою грязную тайну.
Не сказать, чтобы Артур скрывался, он просто пока не готов был полностью открыться. Ведь все видят только черное и белое, забывая об огромном количестве полутонов. Только Моргане этого не понять, потому что Артур отказывался обсуждать с ней такие простые вещи, как человеческая сексуальность. Но это не мешало ей бесить его своими подколками.
Улыбнувшись своей обычной чуть хищной улыбкой, Мограна отправилась общаться с людьми с раздражающей растительностью на лицах и бесполезными аксессуарами на головах.
У Артура появилось подозрение, что трех порций спиртного ему не хватит, чтобы пережить этот вечер.
* Таггер – художник, изображающий свое имя или другие проявления собственной личности в общественных местах. Не путать с граффити.

***

В конечном итоге Артур все-таки обошел галерею и вынужден был признать, в одном Моргана оказалась права – фотографии были изумительные. Мягкое освещение рассеивало на них оттенки серого, выделяя героев. А они именно герои. И они были прекрасны, правда, их красоту сложно было назвать классической, скорее, броской и интересной, заметной в каждой черточке лиц, в необычных волнующих изгибах тел, в весомом присутствии личности на фото. Тот, кто выбирал моделей, был гением.
Артур быстро понял, какая работа нравится ему больше всего. Затемненная фотография беременной женщины, в которой Артур с трудом узнал одну из знакомых Морганы (Гретхен? Глория?). Обнаженная, она стояла в профиль на краях ванны. Ее округлый живот выделялся, подчеркнутый изысканной игрой света и тени. Потрясающе. Во всем образе сквозила нотка грусти, что-то неуловимо порочное, но не омерзительное – простая человеческая красота. Складывалось впечатление, что девушка готова прыгнуть со скалы, а контуры ванны расплывались, контрастируя с ее обнаженным телом. Артуру захотелось провести по фотографии ладонью, но он сдержался, смутившись, что его так тронула обычная фотография.

Он отвлекся на звук встряхиваемого баллончика с краской где-то рядом. Мужчина – да какой мужчина, пацан – походил на маньяка, как, впрочем, и большинство присутствующих. Однако в нем было что-то особенное, от беспокойных движений, которыми он тряс баллон с краской, до безумной ухмылки. Взглянув на то, как парень бесконечно пританцовывает на месте, Артур, как и большинство присутствующих, понял, что тот под кайфом.
А еще он рисует на стене.
У Артура невольно вырвался сдавленный звук.
- Какого черта! - он шагнул было вперед, но тут вокруг его талии обвилась тонкая рука, а к уху прижались горячие губы, заставив замереть на месте.
- Просто смотри, - прошептал мужчина за его спиной. Артур попытался вырваться, но его крепко держали, так что пришлось стоять и смотреть, как парень начинает разбрызгивать по стене галереи Морганы ярко-красную краску.
- Разве это не прекрасно?
Артур наблюдал, ка парень выписывает руками широкие круги, и да, было что завораживающее в резких движениях и ярких линиях рисунка, но факт оставался фактом - он изгадил собственность Морганы.
Заметив ее к другом конце зала, Артур собирался подойти и что-то сказать, привлечь ее внимание к происходящему, но она и так наблюдала за тем, как парень расписывает огромную пустую стену. И улыбалась. Только тогда Артур понял, что все присутствующие замерли, чтобы посмотреть, как яростно парень сражается со стеной. А еще Артур только сейчас заметил несколько намеренно пустых стен в галерее. Моргана никогда не делает ничего случайно.
- Это, блядь, не искусство, - вырвавшись из чужой хватки, Артур направился к туалету, по дороге качая головой. Это не искусство, это какой-то бред, причем дорогостоящий. Не говоря о том, что это просто сумасшествие. Кто красит стены дорогущей галереи в белый цвет только чтобы потом какой-то псих разбрызгивал по ним краску, будучи под кайфом?
Моргана. Вот кто.
Подойдя к туалетам Артур получил новый повод поиздеваться над совершенной абсурдностью хипстерско-артистического мира Морганы, потому что на дверях не было табличек. Заглянув в первый, он не увидел писсуаров, но и во втором их тоже не оказалось. Хорошо хоть внутри никого не было, потому что все посетители наблюдали, как какой-то придурок пачкает стены, воняя краской на весь зал. Артур выбрал второй туалет, поскольку уже находился там.
Общие туалеты, надо же.

Быстро облегчившись, он поправил одежду и подошел к раковине, чтобы помыть руки. Взбивая мыло под струей горячей воды, он поднял взгляд и увидел, что за ним наблюдает мужчина. Правда, и этого «мужчиной» можно было назвать с натяжкой — ему не могло быть больше двадцати. Как бы то ни было, выглядел он сногсшибательно. Он стоял, привалившись к двери кабинки, гибкое тело затянуто в узкую майку с треугольным вырезом и блестящей надписью «Королева ночи», словно стекающей по худой груди. Парень засунул руки в карманы плохо сшитых брюк, от чего изящные запястья особенно привлекали внимание, как и то, что брюки были на пару сантиметров коротковаты и открывали вязаные носки дикой расцветки — кислотно-фиолетовые с зелеными полосками — и поношенные конверсы.
За те несколько секунд, пока незнакомый парень смотрел в зеркале, как Артур моет руки, мозг Артура отметил убийственную линию скул и чувственный изгиб рта.
— Привет, — поздоровался незнакомец. Его хриплый голос совершенно точно не вызвал у Артура дрожи.
— Добрый вечер, — кивнул Артур, сосредоточившись на мытье рук. Когда он поднял взгляд в поисках корзины для мусора, парень оказался неожиданно близко. Настолько, насколько это было возможно, не прикасаясь. У Артура перехватило дыхание. Он прижался к мокрой раковине, чтобы удержать равновесие.
— Я кажусь тебе привлекательным?
— Что, прости? — Артур потрясенно смотрел ему в глаза.
Склонив голову на бок, незнакомец облизнул губы — Артур невольно проследил за движением розового языка.
— Я тебя привлекаю?
Артур моргнул. Чуть качнувшись вперед, парень положил подбородок на плечо Артура. И ему сразу захотелось сбежать: отшатнуться от раковины, выйти из туалета, вернуться на нелепое культурное мероприятие, — но Артура пленила игривая полуулыбка незнакомца, чей острый подбородок упирался ему в плечо. А еще Артур не мог отвести взгляд от небесно-голубых глаз, которые светились лукавством и нескрываемой симпатией. Странное ощущение.
Артур спиной почувствовал, как кашлянул парень, привлекая его внимание.
— Надо понимать, что да, — он снова облизнул губы. — Окажешь мне услугу?
Артур не ответил, но почувствовал, как потеплело в груди от того, как полные губы округляются, выговаривая слово «услуга». Они продолжали смотреть друг на друга в зеркале, и Артур почувствовал, что краснеет от столь пристального внимания.
— Сделаешь для меня кое-что? — повторил он, и Артур каждой клеточкой чувствовал горячее дыхание на своей шее. — Пожалуйста.
Ох. Было в этом парне что-то такое, что заставляло Артура оставаться на месте, пытаясь перевести дух. Ничто в его спокойном лице не выдавало того непристойного озорства, которым светились его глаза. Под его взглядом Артур покраснел еще сильнее, чувствуя, как по позвоночнику растекается предательский жар и дышать становится труднее.
Он поймал себя на мысли, что ему хочется ответить «да» этому непонятному парню, и он понятия не имеет, откуда взялось желание угодить незнакомцу. Артур был почти уверен, что виновата выставка и все это хипстерское дерьмо, которое расплавило важную часть его мозга, отвечавшую за логику. И именно из-за него Артур не мог перестать смотреть на чувственный рот, острые скулы и блестящие глаза, чувствуя, что у него неудержимо встает.
— Что именно? — голос Артура был таким хриплым, словно у него болело горло. Он облизнул губы, заметив, что теперь уже парень наблюдает в зеркале за движением его языка. По телу пробежала волна дрожи.
— Это не совсем... — запнувшись, тот на мгновение прикусил губу, — ...прилично.
— Неужели? — почти беззвучно выдохнул Артур, четко понимая, что за несколько минут происходящее превратилось из «странного разговора в туалете» в «скандальное свидание в туалете».
Парень рассмеялся, отступил назад, дернул Артура за собой, ухватив его за лацканы пиджака, и тянул, пока Артур не развернулся к нему. А парень продолжал тянуть, откинув голову и смеясь, пока не затащил его в одну из кабинок. Знакомый звук защелкнувшейся задвижки заставил Артура вздрогнуть.
Артур успел подумать: «Это все Моргана виновата», — и парень опустился перед ним на колени. Артур вытаращил глаза, почти уверенный, что у него галлюцинации.
— Ты не мог бы кончить мне на лицо?
— Ч-что? — Артур чуть не подавился собственным языком.
Парень у его ног задумчиво склонил голову на бок, словно рассматривал особенно абстрактное произведение искусства.
— Роспись по лицу, — мягко улыбнувшись, сказал он.
— Я не…
— Я не прикоснусь к тебе, — он прикусил губу, являя собой картину столь полного подчинения, что Артур с трудом сдержал стон. — Если ты не хочешь, чтобы я тебя трогал, я не буду. Но я был бы тебе чрезвычайно благодарен, если бы оказал мне любезность.
— Любезность?
Артур понимал, что туго соображает, и прекрасно видел, как светятся глаза парня, словно смеясь над абсурдностью ситуации и подначивая Артура. А еще он явно видел его желание, которое проявлялось ярким румянцем и отчетливой выпуклостью под ширинкой невероятно узких брюк.
— Да, — ответил парень, вытирая ладони о бедра, — пожалуйста, окажи мне любезность, обкончав мне лицо.
Только по его изогнувшимся в улыбке губам Артур понял, что уже расстегивает брюки, высвобождая свой почти вставший член.
Вопрос «почему» проплыл мимо.
Следующие несколько минут прошли в дымке возбуждения и смущения. Член Артура полностью встал всего за пару движений, на что парень довольно улыбнулся. Артур сосредоточился на возбужденном члене своего безымянного партнера, зажатом узкими брюками, на его блестящих от удовольствия глазах. Дыхание Артура казалось громким и прерывистым в тишине туалета. Облокотившись о стену кабинки, он дрочил, сомневаясь, что вообще сможет кончить в такой обстановке.
Но тут парень погладил свой выпиравший сквозь ткань брюк член. Артур сбился с ритма, не сумев сдержать нового стона. Услышав его, парень прикрыл глаза, словно тонул в издаваемых Артуром звуках. В голове Артура словно щелкнуло.
Они не прикасались друг к другу, и неожиданно происходящее превратилось в игру: сможет ли Артур возбудить парня настолько, что тот сдастся и прикоснется к нему?
Артур расставил ноги шире, чтобы можно было вбиваться в собственный кулак медленными выверенными движениями. Парень тоже шевельнулся, хотя Артур скорее сказал бы, что он ерзает, прижимая ладонь к стояку под джинсами, и не отрываясь наблюдает за тем, как Артур трахает свою руку.
Увидев, как голубоглазый облизывает свои полные губы, Артур застонал, запрокинув голову. Его пальцы безостановочно двигались по члену, размазывая капли смазки, выступавшие на головке. Из-под полуприкрытых век Артур смотрел, как парень наклоняется вперед. Теперь его дыхание горячими мазками ложилось на плоть, словно еле ощутимые поцелуи.
— Ох ё-ё-ё… — против воли вырвалось у Артура, и парень застонал, неотрывно глядя в глаза Артуру. Его тело плавно покачивалось, следуя за движениями Артура.
Артур, засунув пальцы в рот, облизал руку и заменил сухую ладонь влажной. Восхитительное и возбуждающее скольжение. И, боги, он понятия не имел, что делает, но казалось, весь мир вокруг вспыхивал разноцветными искрами. Он двигался быстрее, размеренная плавность забыта, утонув в волне надвигающегося оргазма, грозившего стать особенно острым от одного взгляда стоявшего перед ним на коленях незнакомого человека.
Рука Артура сжимала член, бедра двигались, вбивая сочащийся смазкой член во влажную ладонь. Парень стонал вместе с Артуром, его горячее дыхание подстегивало возбуждение. Артур был на грани.
— Пожалуйста, — прошептал парень, его губы были в считанных сантиметрах от сочащейся смазкой головки. — Пожалуйста, кончи для меня. Пожалуйста.
Со сдавленным стоном Артур кончил. Одной рукой удерживая своего партнера за волосы, другой он направлял струйки спермы на его щеки, размазывал по носу, смотрел, как тяжелые капли ложатся на губы и стекают вниз к подбородку. Артур расписывал его лицо, создавая своим семенем картину наслаждения. А когда он закончил, содрогаясь в последних судорогах оргазма, парень качнулся вперед и поцеловал кончик члена Артура. Артур застонал, пропуская сквозь пальцы густые пряди темных волос. Облизав головку, парень начал посасывать член Артура, заставляя его колени подгибаться и вырывая из его рта стоны, способные заставить покраснеть даже порнозвезду.
С громким влажным «чпок» парень выпустил изо рта член Артура. Которому, к сожалению, пришлось отпустить шелковистые волосы и ухватиться за стену кабинки, чтобы не осесть на пол.
— Чт… — в горле пересохло, так что Артур прокашлялся и начал снова: — Что это было?
Они оба тяжело дышали. Вид спермы, размазанной по щекам и стекающей к подбородку парня, не давал члену Артура окончательно опасть.
— Педики, — небрежность тона не вязалась с явным возбуждением и белыми потеками на коже. — Сперма — лучшее средство выражения в нашем искусстве.
Он ушел раньше, чем Артур успел застегнуть брюки и придумать вразумительный ответ.
— Какого хера? — спросил Артур у захлопнувшейся двери туалета.
В груди мешалось восхищение, отвращение и непривычное чувство, что его только что использовали.
— Бля… — выдохнул Артур. Застегнув ширинку, он нетвердым шагом направился к раковине.

***

Артур в очередной раз проиграл сообщение:
Артур, это Моргана. Не могу поверить, что ты ушел! Ты пропустил удивительный перформанс в исполнении Мерлина. Боже, это было такое смелое проявление нетрадиционной ориентации и визуализация гиперсексуальности. Не могу поверить, что ты ушел, не попрощавшись и не познакомившись с Мерлином. Я фотографирую граффити Уилла, пока папочкины миньоны не перекрасили стены. Приходи, посмотришь со мной видео с камер наблюдения. Мерлин был прекрасен!
Артур моргнул.
Нет. Покачав головой, Артур ответил на сообщение и пошел заваривать себе чай.
Совершенно точно нет. Артур наблюдал за водоворотом кипятка с плавающим в чашке пакетиком. Продолжая яростно отрицать даже возможность поездки к Моргане и малейшее воспоминание о вчерашнем вечере, Артур схватил ключи от квартиры, перелил обжигающе горячий чай в термокружку и выбежал на улицу, чтобы поймать такси.
Он бы солгал, если бы сказал, что тот парень - Мерлин, во имя всего святого, - он бы солгал, если бы сказал, что его не преследует невообразимо яркий взгляд голубых глаз человека, которому он вчера кончил на лицо в кабинке туалета галереи.
И это, несомненно, вина Морганы.

***

Когда он приехал, Моргана фотографировала.
Было два граффити и подпись к ним. Артур был не знаком с культурой таггеров, которой последнее время увлеклась Моргана. Все, что ему было известно, это отрывочные факты из документального фильма, показанного перед выставкой. Он знает, что это неблагополучные молодые люди. И хотя они всего на несколько лет младше него, такое чувство, что его и этих потасканных людей, которых он видел в фильме и на выставке, разделяли века и океаны.
Первая работа – это портрет. Потрясающий, надо признаться. Удивляла глубина изображения, хотя по словам Морганы, художник работает только с краской в баллончиках. Множество оттенков черного и серого сочетались с фотографиями и делали переход между двумя видами искусства необычайно плавным. Лицо было искажено, словно отражалось в неровном стекле.
На второй работе был изображен человечек в стиле лего, отчетливо напоминающий робота. Он истекал кровью, таща за собой что-то похожее на человеческие внутренности. Было что-то невозможно печальное и волнующее в этом вызывающем произведении.
Подпись была выполнена в типичной для граффити манере, но вместо простого «Уилльям» буквы образовывали величественного дракона.
- Это Килл-Гарра.
Артур посмотрел на Моргану, но она не обращала на него внимания, разглядывая работу.
- Это внутренний демон Уилла.
- Внутренний демон?
Моргана пожала плечами. Протянув руку, проследила кончиками пальцев замысловатое переплетение букв.
- Он вечно на героине и уверен, что дракон, которого он видит под кайфом, неотъемлемая часть его. Его имя Килл-Гарра.
- Как интересно, - с напускным равнодушием ответил Артур. Его пугало, что Моргана общается с людьми, употребляющими героин достаточно часто, чтобы видеть повторяющиеся видения. И в то же время привлекало ощущение опасности. Кроме того что еще делать богатеньким отпрыскам, как не якшаться с неудачниками и теми, кто порабощен своими страстями и потому свободен?
Короче.
За их спинами открылась дверь. Артур увидел, как нахмурилась Моргана, увидев рабочих с ведрами краски и малярными валиками наперевес. Они и не подумали поздороваться. Артуру показалось, что неприязнь была взаимной. Он подозревал, что отец специально выбирал для своих поручений рабочих, не говорящих по-английски, чтобы они не понимали ни слова из анархических речей Морганы, потому что все знали, что Моргана могла бы заставить даже Гитлера уступить ее требованиям.
Это ее собственный вид искусства – испытывать людей и их силу воли.
- Пойдем, - Моргана повела Артура в свой лофт. - Не могу смотреть, как уничтожают искусство.
Она бережно прижала к груди фотоаппарат. И Артур знал, что на одной из следующих выставок скорее всего появятся огромные полотна, с гордостью демонстрирующие эти работы.
- Я попросила Ланса, это парень Гвен, ты должен его помнить… В общем, я попросила его свести видео, поскольку Мерлин засветился на всех десяти камерах.
Артур пытался выглядеть невозмутимым, но он уже представлял покрытое спермой непристойное лицо Мерлина. Надо ж было ему так вляпаться.
Пока они устраивались на скользком кожаном диване, Моргана продолжала разглагольствовать об искусстве и прочих вещах, до которых Артуру не было совершенно никакого дела. Изображение было черно-белым, но было нетрудно узнать в замершем на экране человеке Мерлина.
- Смотри внимательно, - Моргана смерила его недовольным взглядом.
- Смотрю!
Артур устроился поудобней, а Моргана взяла пульт. Какая-то часть Артура понимала, что удобство ему не светит, но деваться некуда. Удивительно, но обнаружилась новая, ранее неизведанная мазохистская часть его натуры, которая не была связана с отношениями с отцом.
На экране появился Мерлин, выходящий из туалета. Под туго натянутой тканью брюк был отчетливо виден стояк. Потеки спермы на лице с такого расстояния были практически неразличимы. Мерлин пошел в зал, и угол съемки изменился, очевидно, пошло изображение с другой камеры. Многие смотрели на Мерлина, но пока никто не заметил состояние его лица. Все изменилось, когда к нему приблизилась пара гостей, и Мерлин остановился, чтобы поговорить с ними. Вскоре вся галерея обсуждала происходящее. Остальная запись в основном состояла из реакции людей. Некоторые испытывали явное отвращение, их лица кривились в безобразных гримасах, пока Мерлин, не обращая на это внимания, разговаривал с ними. Другие предлагали ему платки или салфетки, иногда Мерлин улыбался или краснел, но всегда отказывался, качая головой. В какой-то момент, притворившись удивленным, Мерлин потрогал лицо, после чего облизал пальцы. Окружающие начали аплодировать.
Артур наблюдал словно со стороны. Его возбуждала бесстыжая выходка Мерлина (Перфоманс? Что это вообще такое?), но в глубине души было и другое чувство, злое и неприятное, очень похожее на стыд. Артур не мог отвести глаз, очарованный чуть неуклюжими движениями Мерлина, тем, насколько отличался он от того человека, что стоял перед ним на коленях.
Оказалось, что Мерлин прекрасен в любой обстановке, а не только в тусклом освещении туалета. Было в нем что-то невыносимо влекущее, Артур не смог бы описать это словами, достаточно было того, что он это чувствовал.
- Ну и как тебе?
Голос Морганы вырвал его из водоворота непреодолимого влечения и ненависти к себе. Он посмотрел в ее сторону, не смея встретиться с ней взглядом, и сказал:
- Нормально.
- Что? – изумилась Моргана.
- Я сказал…
- Я слышала, что ты сказал, бесчувственный засранец.
- Моргана…
- Нет, - голос Морганы был полон едкого сарказма. - Знаешь, для того, кто так любит члены, ты гребаный гомофоб.
Артур чувствовал, как накатывает головная боль. Почему всякий раз, когда они касаются этой темы, все сводится к взаимным оскорблениям? Удивительно, с какой скоростью они возвращаются к привычным ролям.
- Это не то, что я имел в виду, - мрачно сказал он. - И ты это прекрасно понимаешь. Черт. Знаешь, для того, кто так ненавидит отца, ты прекрасно умеешь вкладывать собственный смысл в мои слова, прямо как он.
Глаза Морганы опасно сузились. Именно поэтому Артур не ходит на ее выставки, не встречается с ее друзьями и практически никогда ничего с ней не обсуждает, кроме нее самой, потому что иначе все летит к чертям. Он никогда не знал, в какой момент разговор превратится в скандал, но точно знал, что это неизбежно.
- Да ты, блядь, даже не…
Артур никогда так не радовался звонку телефона. Ну был один случай, когда зазвонивший телефон не дал Утеру войти в кладовку, где Артур трахался с Валиантом после футбольной тренировки. Но это не важно.
На лице Морганы был гнев и злоба, когда она ответила на звонок. И вышла раньше, чем Артур успел сказать, что уходит. Ему ничего не оставалось, как развалиться на диване и смотреть начавшую повторно проигрываться запись. Он не мог отвести глаз от Мерлина, все в нем влекло Артура, хотя он никак не мог понять почему. В нем же не было ничего особенного. Обычный творческий торчок со странными идеалами и тысячей других черт, которые Артур ненавидел в друзьях Морганы.
Все. Больше в нем ничего не было.
- Мне надо идти, - в дверях появилась Моргана.
Артур притворился, что его не завораживают экспрессивные жесты Мерлина, когда тот общался с людьми на экране. Вместо этого он склонил голову на бок, мастерски изображая пресыщенного богатенького мальчика. Он заслуживал награды за гениальную актерскую игру. Сестра смерила его хмурым взглядом.
- Мне нужно в порт, проследить, чтобы все прошло гладко, - сквозь зубы процедила Моргана.
- Опять картины?
Артур не скрывал насмешки, и Моргана разочарованно покачала головой:
- Да, придурок. Захлопни дверь, когда будешь уходить.
Развернувшись, она вышла из комнаты, уже выговаривая что-то в телефон на ломаном итальянском кому-то на том конце провода. Опустив голову, Артур потер виски. Разве он виноват, что Моргана ебанутая?
А разве она виновата, что ты кончил на лицо какому-то фотографу и теперь мучаешься чувством вины?
- Черт, - выругавшись, он встал с дивана. Зарычал на экран, который по-прежнему показывал очаровательного и совершенно обезоруживающего своим присутствием Мерлина. И тут зазвонил телефон. – Сколько телефонов нужно этой женщине?
Схватив пульт, он выключил телевизор и направился к выходу.
Щелкнул автоответчик:
Черт. Кажется, я тебя не застала. Попробую дозвониться на мобильный, но если ты вдруг прослушаешь сообщения, то сегодня вечеринка по поводу новоселья Мерлина…
Артур остановился, не дойдя до двери.
Ему будет очень приятно, если ты придешь. Соберется вся компания, и будет неплохо, если рядом будет кто-то относительно вменяемый.
Артуру стало смешно, это Моргана-то относительно вменяемая? Только совершенно сумасшедший человек мог собрать такую людскую солянку и сделать так, чтобы все работало.
Мерлин просто не в себе со дня твоей выставки. Он познакомился с кем-то, но с кем, не говорит. Может быть, ты сможешь помочь или хотя бы разговорить его, его депрессивная физиономия уже всех достала.
Вот так всегда. Собственное любопытство относительно жизни сестры привело его в ловушку. Артур старался не думать о подоплеке сообщения. Уж наверняка Мерлин не хотел иметь ничего общего с Артуром – только не с Артуром Пендрагоном. Во всяком случае, не такой, как Мерлин. Ни за что. Это бред.
Слушай, я замолкаю, пока автоответчик меня не выкинул. Просто оставлю адрес…
Он старался не слушать. Правда старался. Закрыть дверь и забыть обо всем. Вернуться к нормальной жизни, к своим нормальным друзьям и нормальной работе, к своей нормальной привычной кладовке.
В какой момент нормальное стало скучным? Когда нормальной жизни стало недостаточно?
Он очень хотел уйти, но ноги сами принесли его обратно в комнату, чтобы прослушать сообщение и записать в телефон адрес.

***

Он потратил два часа, пытаясь придумать, что же надеть на хипстерское новоселье. Прошерстив гардероб, Артур обнаружил, что у него нет практически ничего, кроме дизайнерских рубашек и деловых костюмов. В конечном итоге он остановился на потрепанной от долгой носки рубашке хенли с длинным рукавом, в которой иногда спал или играл в футбол. Она была немного узковата, но, скорее всего, это больше соответствовало нынешней моде, чем его остальной гардероб. В дополнение к рубашке он раскопал старые удобные брюки. После чего задумался об обуви. У него были либо кроссовки, либо туфли. Компромиссным вариантом стали поношенные мокасины на босу ногу. Было прохладно, но с носками мокасины выглядели нелепо.
Артур начал понимать, что все это ужасная идея.
В зеркале отражался не стильный молодой человек чуть за двадцать, а собравшийся покататься на яхте пижон.
- Это бред какой-то, - сказал Артур своему отражению. - Что я творю?
Но по какой-то причине никакие комплексы не смогли заставить его залезть в постель и вернуться в обыденность. Вместо этого он пошел в ванную, чтобы снять линзы. У него были очки в массивной черной оправе из пластика, такие как раз сейчас были в моде, но покупал он их давным-давно и только потому, что носил исключительно дома. Он ненавидел, как остальные оправы давят на переносицу. А еще, очки были единственным предметом его гардероба, который нравился Моргане.
Ну, помимо тех, которые она сама ему дарила при каждом удобном случае.
Уже давно перевалило за одиннадцать, когда Артур наконец заставил себя оставить волосы в беспорядке, что, к слову, раздражало невероятно. Он никогда не понимал, почему выглядеть так, словно у тебя никогда не было расчески, считалось сексуальным. Это было… неопрятно и глупо.
Он хотел посмеяться над собой, но смешок вышел слабым и каким-то придушенным. Надевая подаренный Морганой на Рождество года три назад бушлат, который Артур практически не носил, он вспомнил, что это новоселье. А значит, ему явно нужен подарок.
Так ведь?
Артур заставил себя встряхнуться. Не важно, кто ты, но заваливаться на вечеринку без приглашения, да еще и с пустыми руками просто грубо. Наконец он решился, выбрав бутылку красного вина стоимостью сто фунтов – самую дешевую из своей коллекции, и лишь надеялся, что не будет выглядеть полным идиотом.
- Слишком поздно, - пробормотал он, натягивая тонкие кожаные перчатки. Рассовав по карманам кошелек и телефон, Артур вышел за дверь.
Когда он дал своему шоферу, Тристану, адрес, тот явно удивился, судя по высоко вздернутым бровям, ведь это была далеко не самая респектабельная часть города, но, к счастью, ничего не сказал. На собственные горящие щеки Артур тоже не обращал внимания.
Какого хера он творит?

***

Как и следовало ожидать, здание оказалось грязным и обшарпанным.
Артур стоял на улице ежась от холода и сжимая в руках бутылку вина, и надеялся, что это не масштабная вечеринка, хотя по иронии судьбы скорее всего именно она. Музыка грохотала на все пять этажей. Кажется, весь дом был забит народом. С тихим ужасам Артур наблюдал, как кто-то вышел на балкон и начал мочиться с него.
Надо идти.
Судя по виду, лифт не работал со времен Второй мировой, так что Артур пошел по лестнице, пахнущей человеческими экскрементами и кошачьей мочой. К счастью, это был только запах. Лестница была довольно чистой и хорошо освещенной.
Площадка пятого этажа оказалась до отказа забита людьми, одетыми так, что сложно было понять, то ли они действительно бездомные, то ли это дань хипстерской моде. Артур старался не привлекать внимания, потихоньку проталкиваясь сквозь толпу разговаривающих, валяющихся на полу и друг на друге или попросту трахающихся людей.
Он вдруг почувствовал себя нелепо со своей бутылкой. Оглядевшись вокруг, он заметил высокого изможденного парня. Он стоял, привалившись к стене, и точно походил на бомжа.
- Вот, - Артур попытался вручить ему бутылку, но тут на его плечо опустилась теплая рука.
- Не отдавай ее Барри, - раздался за его спиной приятный голос. - Он все один выжрет… эгоистичная скотина.
Артур замер. Барри фыркнул.
- Простите?
Взглянув на этикетку, обнимавший его за плечи парень ухмыльнулся:
- Ух ты, деньги некуда девать?
Артур был так поражен чрезмерной контактностью нового знакомого, что замер, не зная, что делать. Тот был чуть выше Артура, с длинными волосами, волной обрамлявшими лицо, выдающимся носом и крепкой челюстью, заросшей щетиной. На нем была туника. Туника. Он прикасался к Артуру так, словно имел на это право, словно был его другом. Кем-кем, а друзьями они точно не были. Артур никогда бы не стал дружить с человеком, который считал тунику подходящей одеждой для какого-то мероприятия, тем более зимой.
Артур видел его дерзкие соски сквозь тонкую дешевую ткань вызывающей туники. Соски.
- Что? – спросил Артур. От улыбки, с которой на него смотрел этот человек, Артуру становилось не по себе. Он понятия не имел, как общаться с маньяками, одетыми в туники.
Парень снова расхохотался, откинув голову. Он выглядел каким-то неестественно счастливым. Артур попытался отстраниться, но его крепко держали. На мгновение Артур поверил, что сейчас его похитят, чтобы превратить в раба или заставить присоединиться к этому цыганскому табору. Но потом мгновение миновало, растворилось в чужом смехе. Улыбка стоящего рядом человека казалась доброй, а может, маньячной. Артур не мог сказать с уверенностью.
- Гавейн, - сказал парень, прокладывая путь в потоке людей снующих из квартиры и обратно.
- Э-э, что?
- Мое имя, - сказал парень, изогнувшись, чтобы не врезаться в дверной косяк, - Зовут меня Гавейн.
- О, - кивнул Артур, - понятно. А я Артур.
- Артур, говоришь…
Гавейн, кажется, удивился, но быстро скрыл удивление за беззаботной улыбкой, не вызывавшей у Артура доверия.
- Ну что ж, давай поищем что-нибудь, чем можно открыть это, - сказал он, встряхнув принесенную Артуром бутылку. Артур тряхнул головой, не противясь, когда его втолкнули в помещение, напоминающее кухню. Квартира была крошечной.
- Нет! Это… эм-м… подарок на новоселье.
Гавейн снова рассмеялся. Артур нахмурился. Его начал раздражать этот парень со своим раскатистым смехом, от которого около глаз появляются привлекательные морщинки.
- Какой же ты напыщенный!
- Невежливо приходить без подарка, - выдавил Артур, попытавшись выхватить бутылку, но Гавейн увернулся, спрятавшись за парочкой девушек, которые трахались у раковины.
- Слушай парень, если это подарок…
- Для Мерлина, - уточнил Артур.
- Это понятно, но Мерлин не пьет красное вино. А ты слишком трезвый, чтобы общаться с нашей компанией. И если ты не хочешь чего-то поядреней, в чем я сильно сомневаюсь, то лучше выпей эту бутылку сам.
- Что…
Гавейн победно вскинул руку с зажатым в ней ржавым штопором. Встретившись глазами с Артуром, он вновь закинул ему на плечо руку, которую убрал раньше, поскольку в кухоньке не было места.
- Как на счет другого подарка для Мерлина, а?
Артур не покраснел, ведь он взрослый мужик, а этот Гавейн (что за имя вообще?), кем бы он ни был, выглядел полным идиотом, и это при том, что Артур еще толком с ним не познакомился. Артура совершенно не впечатляли его вкрадчивые улыбочки и внешность брутального красавца. И вообще, откуда он знал, что Мерлин не пьет красное вино?
Прежде чем Артур успел озвучить эти мысли, ему в руки сунули открытую бутылку.
- Держи!
- Бокалы?
Гавейн снова рассмеялся и потащил его в коридор.
- Ты такой забавный. Пойдем найдем Мерлина, пока тебя не приняли за копа и не разбили эту бутылку об твою голову.
Артуру стало не по себе, он даже порадовался, что все вокруг, кажется, знали и любили Гавейна, который в поисках Мерлина тащил их обоих сквозь набившийся в квартиру народ. Никто не удивлялся присутствию Артура. Хотя он сомневался, что все присутствовавшие на вечеринке были знакомы между собой, слишком много гребаных хипстеров для одного места.
Все происходящее напоминало низкобюджетный фильм. Некоторое время они с Гавейном искали Мерлина в гостиной, где трое гостей с бешеным энтузиазмом трахались на диване, а по соседству другая компания играла в скраббл (судя по виду, модифицированный под игру с выпивкой), а еще пара десятков человек переговаривались, курсируя по комнате, словно публичный секс был в порядке вещей. Какой-то парень, не обращая внимания на окружающих, читал книгу, сидя в кресле и покуривая косяк. Артур не мог поверить, что у кого-то получалось сосредоточиться в этом бедламе. Присмотревшись повнимательней, Артур узнал парня.
Он, конечно, не был знаком, да и не мог быть знаком с кем-то из этих людей, но узнал его по работам Мерлина. Интересно, здесь собралась группа людей, которых Мерлин использовал для своего творчества, или они действительно были его друзьями? Еще интересней было, почему Артуру это небезразлично.
- Мне пора! – сказал Артур, но из-за шума в комнате Гавейн видимо не расслышал его. Лишь крепче обнял за плечи, уводя от открытого балкона вниз по узкой лестнице.
Кругом были люди. Они толпились во всех уголках и закоулках квартиры. Что, по мнению Артура, было не только неприятно, но и небезопасно.
- Куда мы идем?
Ответом ему была игривая улыбка. Артур занервничал, будучи стопроцентно уверенным, что сейчас увидит что-то незаконное.
Артур вскрикнул, когда Гавейн пинком открыл дверь в следующую комнату. И лишь слегка споткнулся, когда его втащили в помещение, где было всего человек пятнадцать, вместо тридцати.
- Смотрите, кого я нашел! – громко провозгласил Гавейн собравшимся людям. Некоторые из них развалились на кровати, а некоторые - на полу. Споткнувшись, Гавейн свалился на двух человек у подножия кровати.
На несколько секунд повисла тишина, нарушаемая лишь шумом из другой комнаты, а потом сидевший рядом с Мерлином в изголовье кровати Уилл начал истерически ржать и разговор возобновился. Артур осмотрелся: большую часть тесной комнаты занимала кровать, рядом с которой ютилась неподходящая по стилю тумбочка и два ряда нераспакованных коробок. На кровати расположились трое, скорее раздетые, чем наоборот. Уилл – таггер с выставки Морганы – устроился рядом с Мерлином и выглядел неважно, еще более оторванным от реальности, чем в прошлый раз, если это возможно.
Артур старался выглядеть невозмутимым, хотя и явился в гости без приглашения, но Мерлин выглядел таким удивленным и невозможно притягательным, что Артур не мог отвести от него взгляда. Щеки Мерлина разрумянились, губы приоткрылись от удивления, а на голове царил полный бедлам, словно кто-то намеренно взъерошил и растрепал волосы, чтобы сделать Мерлина невыносимо сексуальным. Учитывая характер вечеринки и опыт предыдущего общения Артура с Мерлином, Артур вполне допускал, что своей прической Мерлин обязан был как раз сексу.
Или котятам. Или еще чему-то.
- Я спас Артура, не позволив отдать твое подарочное вино Барри, - сказал расположившийся на полу Гавейн. Артур узнал девушку рядом с ним – Гвен, подруга Морганы. В жизни она столь же привлекательна, что и на фото. Она улыбалась, сидя в обнимку с удивительно красивым парнем. Они были похожи на пару моделей испанских мастеров. Тряхнув головой, Артур смерил Гавейна недовольным взглядом.
- Никто меня не спасал, - ответил Артур, попытавшись незаметно пнуть Гавейна. На что тот лишь ухмыльнулся. Наверное, другие способы успешной коммуникации ему были не знакомы.
- Ты пришел.
Артур отвернулся от все еще скалившегося Гавейна и посмотрел на Мерлина. Тот выглядел удивленным и ужасно милым, сидя с огромным подносом на коленях и початой бутылкой водки под мышкой.
- Э-м-м, да, - сказал Артур, потому что не планировал заранее, как объяснит Мерлину свое появление, - Гавейн сказал, ты не любишь вино.
Мерлин посмотрел в сторону Гавейна, а Уилл зашелся в новом приступе хохота, уткнувшись Мерлину в плечо. Мерлин легонько шлепнул его по затылку, в его взгляде снисходительность мешалась с раздражением. Артуру отчаянно хотелось, чтобы все эмоции Мерлина были направлены только на него.
- Ты принес мне подарок на новоселье?
Покраснев, Артур сделал несколько шагов по направлению к кровати.
- Да, правда, похоже, его уже открыли, - сказал он, махнув бутылкой в сторону Гавейна, но не сводя взгляда с Мерлина, смотревшего на него с игривой улыбкой, от которой все внутри Артура горело желанием. Как кто-то мог выглядеть настолько привлекательным посреди оргии, было выше его понимания. Артур не обращал внимания ни на что, кроме порозовевших щек Мерлина и его блестящих глаз.
- Судя по виду, тебе просто необходимо было выпить! – ответил Гавейн, прежде чем сдернуть одного из устроившихся на кровати парней на пол. Издав боевой клич, они начали бороться, катаясь по полу.
- Мерлин, - промычал Уилл, и Мерлин отвел взгляд от Артура. Поцеловав Уилла в макушку, он что-то прошептал ему на ухо.
- Ладно, - лицо Уилла капризно искривилось. – Но если ты отдашь ему и мои дорожки, на следующей картине я нарисую тебе маленький член.
У Артура вырвался смешок, когда Уилл с комичной серьезностью пригрозив Мерлину пальцем, слез с постели и дерганной походкой направился к двери, по дороге задев Артура плечом. Это выглядело бы угрожающе, если бы тело Уилла не казалось таким текучим, он отскочил от твердой груди Артура, как мячик, и хихикая выкатился за дверь.
Господи, что Артур здесь делает?
- Иди, садись, - Мерлин похлопал по месту рядом с собой, улыбаясь во весь рот. Он выглядел сумасшедшим, почти как Гавейн, но в нем это Артура почему-то не раздражало. Может, потому, что у Мерлина были по-детски милые уши, из-за которых его улыбка выглядела естественной, а не маньячной. Артур старался не думать, что его не раздражает улыбка Мерлина потому, что Артур кончил ему на лицо и хочет вновь оказаться с ним в компрометирующей позиции как можно скорее.
Артур ступал, обходя лежащих на полу людей. Он постарался загнать поглубже шок от девушки, которая сидела в углу и вводила иглу в вену, попутно обсуждая кого-то по имени Джудит Батлер и Анзалдуа, словно говорила о погоде или толпе в метро. Вместо этого он сосредоточился на веселом лице Мерлина и на том, что он не выглядел расстроенным или обиженным из-за того, что Артур ввалился к нему без приглашения. Как раз наоборот, Мерлин выглядел очень довольным, и это радовало Артура.
Матрац прогнулся под его весом, и Мерлин улыбнулся. Потом перевел взгляд на большой серебряный поднос с горсткой белого порошка, кредиткой и двадцатидолларовой купюрой.
- Как прошла выставка? – спросила лежавшая в изножье кровати Гвен. Из-под длиннющих ресниц Мерлин бросил на него такой взгляд, что если бы Артур стоял, то у него подкосились бы колени. Но Мерлин ничего не сказал, он начал болтать с Гвен, которая лежала поперек кровати, периодически пиная голой ногой Гавейна и загорелого парня на полу.
Какая-то часть Артура понимала, что у Мерлина на коленях гора кокаина, но Артура больше занимали его длинные пальцы, сворачивающие купюру и отделяющие четверть горки порошка кредиткой. Купюра накрыла горку, сверху прошлась кредитка… Движения Мерлина были удивительно изящными, и это совершенно отвлекало Артура от мысли, что ему полагалось чувствовать совсем другое, наблюдая, как готовят к употреблению кокаин.
Краем уха Артур различал приятный голос Мерлина, обсуждавшего что-то с Гвен. Артур сосредоточился на движениях его губ и пальцах, длинных и тонких, таких же бледных, как порошок, который они ловко распределяли в дорожки на подносе.
Артур вздрогнул, когда Мерлин слегка толкнул его ногой в серой замшевой оксфордской туфле.
- Уилл пошутил, он не против поделиться, - сказал Мерлин, кивнув на ряд ровных дорожек. – Так что можешь попробовать, если есть желание.
Артур растерялся. Он никогда не употреблял ничего сильнее марихуаны. Однажды он хотел попробовать экстази перед концертом, но в конечном итоге стал «трезвым водителем».
- Нет… - начал Артур, но отвлекся – облизнув губы, Мерлин провел кончиком языка по краю карточки. – Я не…
- Не вопрос, - сказал Мерлин, передавая поднос Гвен. Свернув банкноту в тугую трубочку, она, зажав одну ноздрю, другой втянула половину дорожки, потом проделала то же самое с другой. (Артуру хотелось закричать: «А КАК ЖЕ РЕБЕНОК?», но он передумал.)
- Я из вежливости предложил, - сказал Мерлин, привалившись боком к Артуру. Тот лишь кивнул. – Если ты не пил, не будет никакого кайфа.
- Да? – спросил Артур, не зная, что еще сказать.
- Ага, я здорово набрался, поэтому мне прикольно. А без выпивки ты бы, скорее всего, стал дерганным параноиком.
- Ну, - пожал плечами Артур, - я еще должен выпить приготовленный для тебя подарок.
- Так пей, - что-то в низком настойчивом голосе Мерлина заставляло простые слова звучать сексуально и неприлично, унося Артура в туалет галереи, где Мерлин умолял, стоя перед ним на коленях. Артур почувствовал, что краснеет. Понимающе улыбнувшись, Мерлин поднес бутылку вина к его губам и наклонил.
Плотно обхватив губами горлышко, Артур послушно глотал сухое вино и наблюдал за реакцией Мерлина. Хотя обычно он не вел себя столь откровенно в компании незнакомцев.
- Ага! Ты все подготовил? – в комнату ввалился Уилл, и Мерлин убрал бутылку от лица Артура. Одно долго мгновение они смотрели друг на друга, Артур облизывал губы, собирая оставшиеся на них капли, пока Уилл с разбегу не плюхнулся на кровать. Артур подозревал, что он сделал это специально в приступе ревности.
- А тебе сегодня лучше воздержаться от плюшек, Мерлин, - неразборчиво пробубнил Уилл.
Гвен рассмеялась и подтолкнула к нему поднос. Голова Гавейна появилась из-под кровати.
- Кстати, я так и не слышал целиком эту историю, - его брови двигались вверх-вниз, как пушистые гусеницы. Сделав очередной глоток вина, Артур попытался прекратить существование Гавейна силой мысли.
- Ой, - Гвен заикала от смеха. – Пожалуйста, расскажи. Ну пожалуйста! Когда я рассказываю Лансу, он думает, я вру.
- Потому что это слишком нелепо, - сказал загорелый парень, по всей видимости, Ланс. - Плюс, ты даже не можешь сказать слово «член» без хихиканья.
Гвен покраснела, и Ланс поцеловал ее в щеку с нежностью, которая в таком окружении казалась неуместной.
- Я не хочу рассказывать, - Мерлин рассматривал свои руки, не глядя на Артура. – Я боюсь спугнуть Артура, а ведь он только пришел.
Артур перевел взгляд с рук Мерлина на его шею, потому что тот явно не желал встречаться с ним взглядом. Уилл опять начал давиться смехом.
-Ты должен рассказать, - хихикнул Уилл. – Артур будет хорошим парнем и никуда не уйдет. Так ведь, Арррртур?
Будучи полным засранцем, Уилл так произносил его имя, что Артуру пришлось прикусить изнутри щеку, чтобы не реагировать. Ему не нравился Уилл. Совершенно. Но вместо того чтобы посоветовать Уиллу тащить свою наркоманскую задницу обратно в клоаку, из которой он вылез, Артур качнулся вперед и прижался лбом к виску Мерлина. Это было смело даже для него, но вино уже растеклось теплом по венам, и, глядя на Мерлина, невозможно было удержаться и не потрогать его.
- Я никуда не уйду, - тихо сказал он. Мерлин замер. Артур задержал дыхание.
- Обещаешь?
- Чудненько, - влез Уилл, и Артур дернулся, разрушив момент. – А теперь рассказывай.
- Значит так, когда Уилл еще мнил себя геем... - начал Мерлин с ехидной улыбкой, обещавшей Уиллу расплату за то, что тот попытался испортить Мерлину вечер. - Не то чтобы это долго длилось.
- Две недели с тобой любого превратят в натурала, - возразил Уилл, поднося к носу свернутую банкноту.
- Короче, я тогда как раз заканчивал выставку, и Уилл надыбал где-то восемь доз белого. Мы тогда были такими нищими, что нам обычно везло, если у нас еда была, не то что наркотики. Ну, мы уторчались до умопомрачения и валялись на диване, тут Уилл окунув пальцы в кокаин, засунул их мне в рот. Ну вы понимаете, нам в тот момент казалось, что это отличная идея.
Артур выгнул бровь, чувствуя себя не в своей тарелке. Ему совершенно не нравилось, что Уилл вообще когда-то протягивал руки к Мерлину.
- Приятель, - потерев нос, Уилл сделал пару-тройку коротких вдохов. – Я же не виноват, что у тебя такой зверский рвотный рефлекс. Какой из тебя пидор после этого?
Мерлин привалился к Артуру плечом, и он заставил себя сосредоточиться на истории, а не на том, как здорово было ощущать тело Мерлина рядом или как это чувство порождало в мозгу кучу идей и желаний; дыхание Мерлина на его члене, стояк Мерлина, натянувший ткань брюк, голова Мерлина на коленях Уилла…
- Но вместо того, чтобы подавить рвотный рефлекс, вся глотка просто онемела. Так что когда Уилл засунул свой хер…
- Мой очень впечатляющий хер, - громко сказал Уилл, со смешком передавая Гвен поднос.
- …мне в рот, я подавился, но не понял этого, потому что все онемело, - продолжил Мерлин. – Следующее, что я помню, это как я блюю на член Уилла.
Все вокруг охнули, а у Артура отвисла челюсть, когда Мерлин с Уиллом расхохотались. Как они могли рассказывать подобное, не умирая от стыда, было выше понимания Артура. Черт, вся эта жизнь была выше его понимания.
- И, - продолжил Мерлин, блестя остекленевшими от спиртного глазами, - этот гребаный извращенец кончил, пока я на него блевал. Меня тут выворачивает на изнанку, а Уилл кончает мне на шею и волосы.
Артур ощутил смесь удивления и отвращения.
- А что! Вы не представляете, какое содержимое желудка тепленькое, - пронзительно воскликнул Уилл, лежа рядом с закончившей нюхать очередную дорожку Гвен. Остальные присутствующие покатились со смеху, одновременно высказывая свое отвращение Уиллу, который наслаждался всеобщим вниманием, если судить по его довольной ухмылке.
Артур залпом выпил полбутылки вина.
- Решил без меня рюмочку выпить? – спросил Мерлин, когда все присутствующие отвлеклись. Артур выгнул бровь.
- Нельзя пить вино рюмками, Мерлин.
- Херня, - ухмыльнулся Мерлин.
Артур не знал, что делать, когда Мерлин так улыбался – кокетливо и бесстыдно, – так что он просто поднес к губам бутылку с вином. И Мерлин сделал то же со своей водкой. Артур глотал жидкость, глядя, как двигается глотка Мерлина, и думал, что прийти сюда было не такой уж ужасной идеей.
Артур допил бутылку, удивившись, как легко прикончить ее целиком, когда нет стаканов. Отняв горлышко от губ, Мерлин скривился, заставив Артура фыркнуть от смеха. Отвернувшись от смеющихся глаз Мерлина, Артур сел на край кровати. Встать ему не дали. Мерлин прижался лбом к его виску, как раньше это делал Артур. Только теперь их роли поменялись. И если Уилл решит еще раз вмешаться, Артур засунет ему эту банкноту так глубоко в нос, что никто не сможет вытащить.
- Хорошо, - выдохнул Мерлин ему в ухо. - Мне понравилось, когда ты так сделал.
Артур не смог сдержать волну дрожи, пробежавшую по позвоночнику. Он сжал ладонями свои колени. Без бутылки руки неожиданно оказались свободны, и ничего не мешало ему развернуться и зарыться пальцами в растрепанные волосы Мерлина, дразнившие его весь вечер.
- Я извиняюсь за Уилла, - сказал Мерлин.
- Меньше всего мне хочется говорить о Уилле, - автоматически ответил Артур. Ему доставляло странное удовольствие чувствовать, как фыркает Мерлин ему в шею, захлебываясь смехом.
- Тебе понадобится больше вина, если надеешься выдержать до утра, - прошептал Мерлин, навалившись грудью на плечо Артура. Кончиком носа Мерлин водил по уху Артура, и это не должно было быть настолько сексуально, но почему-то было. – Я сейчас вернусь.
И Мерлин умчался. Переступив длиннющими ногами через Гвен и Ланса, он подхватил поднос с коксом и утащил его из комнаты вместе с Уиллом, вцепившимся ему в руку.
Артур уперся затылком в стену.
- Ты ведь брат Морганы?
Открыв глаза, Артур увидел, что с ним рядом лежит Гвен, ее кудри растрепались во все стороны, так же как и конечности, которые были выгнуты под странными углами.
- Сводный, - мягко поправил Артур, Гвен рассмеялась, положив ладонь ему на бедро. – А ты Гвен?
Она кивнула.
- Наверное, мне стоит тебя поблагодарить за то, что я оказался здесь.
- Почему?
- Я прослушал твое сообщение Моргане, - Артур не ожидал от себя подобной честности. – Вот откуда я узнал, что будет.
- Так ты без приглашения?
- Я позволил себе… - начал Артур, Гвен захихикала, сжав его ногу. – Да, я совершенно точно без приглашения.
Глаза Гвен остекленели от наркоты, и это совершенно не соответствовало тому, что он о ней слышал (будущая мать на фотографии, «самая разумная» по описанию Морганы), но она приветливая и единственная, кто не раздражал Артура одним своим существованием, так что Артур улыбнулся ей.
- Я рада, что ты пришел, - сказала она, склонив голову на бок. - И Мерлин тоже рад.
Артур хотел развить тему, отчаянно желая узнать, что думает Мерлин и говорил ли он что-то об их свидании в туалете, но Гвен уже заговорила о чем-то другом, Артур, правда, не очень понял, о чем именно, но ему просто нравилась ее искренняя оживленность, поэтому он промолчал.
Он слушал ее голос и не обращал внимания на по-прежнему наблюдавшего за ним Гавейна, который занял место у ног Ланса.


Продолжение - в комментах...