отсюда

logosles-blog.tumblr.com/post/35124707201/s05e0...

@темы: "Арлин", "Артур", "Брэдли Джеймс", "Колин Морган", "Мерлин", "Мертур"

---

Merthur chibi

magic-in-us.tumblr.com/post/157451656288/xeohe-...

@темы: "Арлин", "Артур", "Брэдли Джеймс", "Колин Морган", "Мерлин", "Мертур"

---

5 times Arthur shoots with Merlin and one time they forget about the camera

источник

magic-in-us.tumblr.com/post/160031823903/brolin...

@темы: "Арлин", "Брэдли Джеймс", "Колин Морган, "Мертур, "Артур", "Мерлин"

---

Комик-Кон во Франции, 2011 год

еще фото

скрины

Merlin cast at Kapow! Comic Con

www.youtube.com/watch?v=yvFZDfB3hZo

Merlin S4 | 2011Kapow cast interview [no spoilers

]www.youtube.com/watch?v=Zigmt9veu6M

Comic Con Paris Merlin

www.youtube.com/watch?v=_SZfwFJBU2I

Merlin S4 | Colin Morgan & Bradley James Interview || Comic-Con France 2011 [Part 2/2

]www.youtube.com/watch?v=dfU5BQt_uVs

Merlin S4 | Colin Morgan & Bradley James Interview || Comic-Con France 2011 [Part 1/2

]www.youtube.com/watch?v=Izqfu5txlPc

@темы: "Брэдли Джеймс", "Колин Морган"

---

Колин - разные интервью

скрины

еще фото

Merlin S4 | SftW: Angel Coulby & Colin Morgan - part 2 [2011-09-25 | spoilers!

]www.youtube.com/watch?v=yJEgdbAlU2E

Merlin S4 | SftW: Angel Coulby & Colin Morgan - part 1 [2011-09-25 | spoilers!

]www.youtube.com/watch?v=y-5XFgsxa_o

Merlin S5 | RadioBoltonFM: Colin Morgan interview [audio

]www.youtube.com/watch?v=vCI48WH8NAY

Merlin S5 | RNIBInsightRadio: Colin Morgan interview [audio

]www.youtube.com/watch?v=t7OtFieKjjs

Merlin S5 | BBCRadioShropshire: Interview with Colin Morgan [audio

]www.youtube.com/watch?v=0T34xzi38PM&feature=you...

Merlin S5 | BeebOneBreakfast: Colin Morgan & Alexander Vlahos interview [2012-10-26

]www.youtube.com/watch?v=j0RIreAyZew

Merlin - BFI screening (15/09/11)

www.youtube.com/watch?v=sFwvJ5eieLE

@темы: "Брэдли Джеймс", "Колин Морган", "Кэти МакГрат", "Александр Влахос", "Энджел Колби"

---

Колин и Кэти на радио

еще фото

Merlin S5 | BeebR1Breakfast: Colin & Katie [part 1

]www.youtube.com/watch?v=JUryi4FW1L0

Merlin S5 | BeebR1Breakfast: Colin & Katie [part 2

]www.youtube.com/watch?v=J8gEb384AK0

Colin Morgan, Katie McGrath and Eoin Macken on The Late Late Show

www.youtube.com/watch?v=EHtXD7XFeeI

Colin Morgan & Katie McGrath EW Interview at San Diego Comic-Con 2012

www.youtube.com/watch?v=edox2_0pyQE

Merlin - Colin and Katie Interview (2012)

www.youtube.com/watch?v=pF-pU_7s7PY

Merlin - Colin Morgan and Katie McGrath on BBC Breakfast

www.youtube.com/watch?v=t8XEeyLJEzY

@темы: "Колин Морган", "Моргана", "Кэти МакГрат", "Мерлин"

---

Потрясающий фанфик

m.diary.ru/~Merlintop/p204726697.htm?oam#more1

---

23.06.2015 в 00:09

Пишет  Красное Солнышко:

Перевод "Часть и целое", Красное Солнышко
Название: Часть и целое
Оригинал: Half & Whole by Diana_Prallon
Разрешение на перевод: запрос отправлен
Переводчик:  Красное Солнышко
Бета:  bitter zephyr,  Тёмная сторона силы
Пейринг: Мерлин/Артур, другие
Жанр: романс
Рейтинг: R
Размер: ~ 7500 слов в оригинале
Дисклеймер: Оригинал принадлежит автору, перевод - мне, но никакой выгоды, кроме фидбэка, не извлекает никто из нас.
Саммари: Для Камелота наконец настало мирное время, город процветал. Постепенно Артура оставили все – занялись своими жизнями, новыми испытаниями и королевствами, – все, кроме Мерлина.
От переводчика: Переведено на Merlintop fest 2015.

***

Персиваль был первым.

Похоже, заключение мира между Одином и Артуром к союзникам Артура отношения не имело, и когда Годвин с Еленой обратились к нему с просьбой о помощи, он послал к ним Персиваля во главе отряда рыцарей. То была нелегкая задача – тяжелые переговоры днем и разработка стратегии долгими бессонными ночами, и когда Персиваль вернулся, он казался и счастливее и в то же время необъяснимо печальнее, чем когда-либо.

Причина стала ясна довольно скоро, когда Годвин попросил Артура освободить Персиваля от клятвы верности и позволить вернуться в Гвент. Артур спросил своего друга, почему тот ничего не сказал, раз был так несчастлив в Камелоте, и выяснилось, что настоящая причина не имела ни малейшего отношения к самому Артуру, а была целиком и полностью связана с Еленой.

Артур был только рад отправиться в Гвент вместе с Персивалем, чтобы присутствовать на свадьбе пары. Теперь Персиваль был уже не одним из его рыцарей, а принцем по праву с прекрасной принцессой в женах.

Довольно скоро за ним последовал и Леон.

Ни для кого не было секретом, что он уже давно ухаживал за леди Кэйрис. Артур был только счастлив, что долгое ухаживание, наконец, увенчалось свадьбой.

К тому времени как у Персиваля и Елены родился первый ребенок, к Артуру за помощью обратился Олаф: даже почти десятилетие спустя леди Вивиан продолжала тосковать по королю Камелота. Мерлин, в сопровождении нескольких рыцарей, отправился к ним со своим первым официальным визитом в роли Придворного мага. Развеять заклятье оказалось непросто, Вивиан вела себя еще более невыносимо, чем обычно. Но каким-то образом по ходу дела Элиан полюбил ее и сумел разрушить чары. Это стало в некотором роде сюрпризом, но Гвен была счастлива, что брат обрел любовь столь же глубокую, что и она.

Один за другим рыцари покидали двор. Его друзья – братья ¬– обрастали семьями, и Артур был счастлив их счастьем, даже если то лишь подчеркивало отсутствие наследников у него самого. Постепенно давление и удачные, но печально закончившиеся попытки стать матерью измучили Гвен, и она замкнулась в собственных страданьях, а как помочь ей – Артур не знал.

Прошло немало времени, но, в конце концов, даже Гвейн уехал. Он не женился, но взял на себя заботу о Моргане и ее лечении после решающей битвы. Длительные страдания повредили ее разум, и, приняв полную ответственность за нее, рыцарь увез Моргану прочь. Мерлин говорил, что они поселились на Острове Отверженных, где ей могла помочь могущественная магия земли. С чего Гвейн взялся за это, можно было только гадать; никто не мог сказать наверняка, была ли то любовь, или что иное побудило его заботиться о сестре Артура.

Все эти годы лишь один человек – надежный и преданный – всегда оставался подле Артура. Мерлин никогда не уезжал надолго и никогда ни о чем не просил. Артур не раз спрашивал его, почему он не возьмет себе жену, не заведет семью. Но тот лишь смеялся над его вопросами и отмахивался, мол, Камелот слишком долго был его домом, чтобы он мог даже помыслить о другой жизни.

Конечно, часть людей Артура погибла, ведь жизнь, которую они вели, не была легкой. Было немало битв, как с жадными правителями, так и c обиженными колдунами. Впрочем, Мерлин ни разу серьезно не пострадал, да и Артур едва ли был тяжело ранен – его друг и советник всегда приходил на помощь, даже когда меч Мордреда поразил Артура и смерть казалась неотвратимой.

Артур скучал по остальным – он помнил всех и каждого из них и с нетерпением ждал случая снова встретиться с ними. Иногда он чувствовал, как начинает накатывать одиночество, но стоило Мерлину войти в комнату и улыбнуться, как оно рассеивалось без следа.

Когда Гвиневра пришла к нему с просьбой освободить ее от свадебных клятв, ему казалось, сердце разобьется на части. Он умолял ее, просил, страдал и недоумевал, кто же мог отнять ее у него, но королева все отрицала со слезами на глазах, после чего призналась, что хочет уйти в один из монастырей, что расплодились по всему Альбиону. Артур мало понимал в древнеримских верованиях, вновь расцветших в последние годы, но твердо знал одно: его жена стала их истинным последователем. Он видел, что она не может обрести счастье, зная, что все вокруг винят ее в отсутствии наследников, и понимал: Гвен надеется, что он найдет себе новую невесту – юную и миловидную девушку, которая поможет ему заключить новые политические союзы и родит полный дом детей.

Артур пытался объяснить ей то, что и так им было известно: это не ее вина, что это он бесплоден. Но это не имело значения, ведь люди все равно продолжали бы шептаться и смотреть на нее с жалостью в глазах. Гвен никогда не была гордячкой, но каждый из этих взглядов ранил ее в самое сердце подобно кинжалу. Артуру было больно, но он отпустил ее. Все, чего он хотел, это чтобы она была счастлива, и если она была счастливее без него, так тому и быть.

Однако Мерлин упорно оставался подле него, даже организовал переезд Артура в его старые комнаты, чтобы короля не беспокоили призраки прошлого. Мерлин остался с ним, как и всегда, он много болтал, как и всегда, и говорил мудрые вещи, прежде чем сделать глупость, – как и всегда. Рядом с ним на сердце у Артура становилось легче, он снова находил в себе силы смеяться и почти забывал, что теперь один, забывал, что его семья распалась, а рыцари разбрелись по всему свету. Рядом с Мерлином он чувствовал себя целым.

Это продолжалось, пока не пошли разговоры о повелителях драконов, о том, как мало их осталось, как важно, чтобы дар не исчез вместе с Мерлином. Артур не мог перестать думать об этом, разрываясь между необходимостью женить Мерлина и собственным страхом остаться совсем без друзей.

Совет продолжал давить на Мерлина, снова и снова заговаривая об этом, пока Артур не почувствовал, что тот скоро уступит, – казалось, это лишь вопрос времени. Однако снова и снова Мерлин не давал определенный ответ – только качал головой. Это придавало Артуру уверенности – по крайней мере, до следующего совета, где все начиналось сначала. Несколько недель спустя лорды начали терять терпение, они убеждали Мерлина, что жена ему просто необходима. Пошел разговор, что если он не найдет ее сам, то им придется взять дело в свои руки.

Артур интуитивно почувствовал, когда терпение Мерлина подошло к концу, и маг явно прилагал все свои силы, чтобы не дать волю языку. Остальные же были слепы и продолжали настаивать, предлагая имена и партии, которые встречали лишь сердитое молчание и пронзительные взгляды. Мерлин прекрасно держал себя в руках, пока один из лордов не спросил, почему он так не хочет найти невесту, и предположил, что тот просто пытается повысить ставки и заполучить женщину намного выше себя по положению. И это стало последней каплей.

– Мне не нужна женщина получше, мне не нужна никакая женщина! – рявкнул Мерлин, и люстра задребезжала от силы его гнева. – Зачем нужен брак, если я не смогу дать ей детей.

Страстность, звучавшая в его словах, поразила лордов, а новый придворный лекарь, явно смущенный, прочистил горло, прежде чем заговорить:

– Если у вас трудности с исполнением супружеских обязанностей, сэр, у меня наверняка найдется что-нибудь для вас. Эти травы нередко используют мужчины постарше, чтобы…

В зале повисла тишина, но Мерлина все еще трясло от ярости.

– В них не будет необходимости, – проговорил он отрывисто, однако лекарь словно не чувствовал нависшей над ним опасности:

– В этом нет ничего позорного, милорд, этого и следовало ожидать, учитывая давление…

– Мне не нужны для этого лекарства! Что мне нужно, так это мужчина!

Тут даже Артур ахнул. Он никогда… он и подумать не мог… как такое вообще… он не… ¬Казалось, воздух стал плотнее от скопившегося в нем напряжения. Все продолжали пялиться на Мерлина, пока тот не взял себя в руки и, покраснев при мысли, что устроил сцену из чего-то столь личного, опустился в кресло.

Артур, честно говоря, не знал, что и сказать.

Ему было не по себе при мысли, что все эти годы Мерлин хранил от него еще и этот секрет, хотя, опять же, дело было глубоко личным и едва ли общественно одобряемым, так что он мог понять, почему за все это время Мерлин так ничего и не сказал. Кроме того, этот вопрос был не из тех, что часто возникали в прошлом, как, например, насчет магии.

Сейчас, прокручивая в голове различные воспоминания, Артур думал, что это и так было очевидным. Мерлин всегда реагировал на миловидных девиц куда более трезво, нежели большинство знакомых Артуру мужчин. Когда Артур обратился к нему с просьбой помочь признаться в чувствах, Мерлин, казалось, был совершенно озадачен тем, чего может желать девушка. В свое время Артур списал это на отсутствие опыта в данном вопросе, но, по правде, Мерлин вообще избегал всего этого. Артуру пришло на память, как Гвен заигрывала с Мерлином, когда тот только приехал, и как тот делал вид, что ничего не замечает.

К тому же, был еще и друг Мерлина – когда они приезжали в Эалдор, – который возненавидел Артура, еще даже толком его не узнав. Тогда Артур решил, что у того просто дурной характер. Однако, услышав, что после того, как отец Уилла умер, сражаясь за Ценреда, их семья не получила ни гроша, Артур пришел к выводу, что эта враждебность была выражением невысокого мнения Уилла о знати вообще.

Сейчас же он ясно видел в нем ревность к тому времени, что Мерлин проводил с Артуром. Ничего удивительного, что они пытались защитить друг друга, скрывая секрет Мерлина. Даже его пассивно-агрессивное поведение по отношению к Мерлину выдавало боль покинутого любовника.

Молчание затягивалось. В конце концов, Мерлин снова поднялся и, пробормотав слова извинения, покинул залу. Но даже после того, как двери за ним закрылись, потребовалось некоторое время, прежде чем кто-то набрался храбрости заговорить. Это был лорд Эктор, который, прочистив горло, нарушил тишину.

– Что ж, полагаю, вопрос закрыт, – произнес он и взял в руки бумаги. – Перейдем к другому вопросу…

Артур высидел до самого конца собрания, но в мыслях все еще пытался свыкнуться с этим новым открытием, касающимся Мерлина. Удивление было достаточно велико, чтобы его сердце пустилось вскачь, а внизу живота поселилось странное ощущение, которому он не мог дать название. Даже когда он высказывал мнение по другим вопросам, даже когда встал и вышел из залы, даже когда пришел в пустые покои, мысли короля были с его другом.

Конечно же, Мерлин ничего не мог сказать в те первые годы – какой мужчина хотел бы узнать, что его слуга предпочитает мужчин? Догадайся об этом Утер, он бы ни в коем случае не подпустил бы Мерлина к этому месту, опасаясь, как бы тот ни попытался соблазнить принца (даже сейчас эта мысль вызывала у Артура смех, Мерлин никогда не сделал бы ничего подобного). Позже, когда они с Артуром стали друзьями, Мерлин также не мог ничего рассказать из боязни, что Артур начнет обращать излишнее внимание на все случаи, когда мог бы невольно вызвать у Мерлина желание, – и это разрушило бы их тесную дружбу на корню.

Было даже что-то обидное в том, что ничего такого не случилось, – Артур знал, что довольно привлекателен, – и все же Мерлин из раза в раз демонстрировал завидный самоконтроль и впечатляющую способность скрывать то, чем не хотел делиться.

Это, в свою очередь, привело к тому, что Артур задумался, не завел ли Мерлин с кем-нибудь шашни прямо у него под носом? Насколько слепым вообще можно было быть? Его друг мог бы много чего сказать на этот счет. И все же Артур не мог перестать думать об этом. Быть может, кто-то из слуг? Мерлин был довольно близок с одним из конюших в последний год пребывания Морганы в Камелоте… Но это, опять же, могло ничего не значить. Мерлин был близок и с Ланселотом до самой смерти, однако всем было известно, кому принадлежало сердце рыцаря. И Гвейн… Они сдружились в одночасье, а Гвейн был беззаботен и красив, так что кто знает…?

Артур знал, что подобные размышления могут свести с ума. Был лишь один способ разрешить все сомнения. Ему придется поговорить о них с Мерлином. Поэтому Артур покинул покои и направился прямо к комнатам Мерлина, но не обнаружил ни единого свидетельства того, что Мерлин приходил туда после совета. Огонь не был разожжен, а ужин, оставленный кем-то на заваленном хламом столе, был нетронут.

Артур обошел весь замок, гадая, где бы мог спрятаться колдун, пока вдруг его не осенило, и Артур направился к комнатам, ранее служившим домом Гаюсу. Хотя те и казались такими же пустыми, как и всегда, взгляд Артура приковала к себе слегка приоткрытая дверь, ведшая к старой спальне Мерлина, из-под которой лился голубой свет, выдавая использование магии.

Когда Мерлин повернулся к Артуру, его глаза были усталыми и печальными, как и тогда, когда Артур пришел искать его здесь много лет назад. Артур видел, как он пытается выдавить улыбку, но той не хватало искренности. Казалось, Мерлин готовится к какому-то эмоциональному потрясению, но не мог же он не заметить тревогу и любопытство в глазах Артура?

– Ты прячешься, – заметил Артур. Мерлин фыркнул.

– Я думал, это я констатирую очевидное.

Артур лишь покачал головой в ответ с неверящей улыбкой на лице и уперся рукой в бедро. Мерлин улыбнулся этому жесту, словно уже видел его тысячи раз и прекрасно знал, что он означает. От этой мысли сердце Артура переполнилось нежностью к другу.

– Я знаю, почему ты ничего не сказал раньше, – заявил он.

– Правда? – зрачки Мерлина расширились, а дыхание сбилось.

– Да, и я не виню тебя за это.

У Мерлина отвисла челюсть. Он издал недоверчивый смешок и покачал головой.

– Невероятно. Честное слово, твое самомнение вовсе не так необъятно, как твоя талия, – вообще-то оно в разы больше!

– О чем ты говоришь? – Артур даже смешался от столь резкого перехода на личности. Порой Мерлину невозможно было угодить: если Артур вел себя грубо, тот называл его пустоголовым. Если был понимающим, ему все равно выговаривали. Ну, честное слово!

– О чем ты сам говоришь? – отозвался Мерлин, явно сбитый с толку не меньше его самого.

– Ну, ты, очевидно, думал, что люди плохо отнесутся к тому, что ты… любишь… ну... мужчин, – у Артура заполыхали щеки, и он кашлянул, прежде чем продолжить. – И что я буду чувствовать себя неловко, узнав, что у моего слуги подобные… предпочтения.

Эта тирада заставила Мерлина приподнять брови и расплыться в улыбке.

– Ну, ты явно чувствуешь себя неловко, а ведь я даже больше не помогаю тебе с мытьем.

Артур тряхнул головой, не зная, что ответить на это. Мерлин, без сомнения, был прав, но это не значило, что Артур не пытается с этим справиться.

– Но причина была не в этом, – продолжил Мерлин, отодвинув высокий стул, на котором сидел.

– Тогда в чем была причина? – Артур почувствовал обиду за то, что Мерлин скрывал это от него по каким-то иным причинам, нежели боязнь порицания.

– Тебя это не касалось, – просто сказал Мерлин и пожал плечами. – Это было личное.

Артур уставился на него в недоумении.

– Ты мой лучший друг, – наконец озвучил он то, что было правдой последние пятнадцать лет. – Порой ты был моим единственным другом. Я думал, ты чувствуешь то же самое. Я думал, это и так ясно: я бы хотел об этом знать, о том, что ты чувствуешь, – так же, как ты сам знал о том, что чувствую я.

Долгое время Мерлин просто смотрел на него, ничего не говоря, пока Артур сам снова не нарушил тишину. Та совсем не была похожа на их обычную тишину, наполненную взаимопониманием, – эта тишина была иного рода, полная невысказанных слов и признаний.

– Я думал, ты доверяешь мне… Я думал, мы уже прошли все это.

– Прошли что? – отозвался Мерлин безжизненным тоном.

– Все эти секреты, – ответил Артур.

И снова Мерлин ничего не ответил, только посмотрел на Артура и продолжал смотреть, явно пытаясь сохранить самообладание. Но Артур ненавидел все это, как всегда ненавидел, когда Мерлин играл в кошки-мышки вместо того, чтобы прямо сказать, что у него на уме. Одна из вещей, которые ему нравились в Мерлине, это то, что тот всегда был честен и не боялся сказать королю, что думает на самом деле, и указать на его ошибки. Артур не хотел потерять все это из-за какой-то мелочи.

– Я не скрывал этого, – наконец, произнес Мерлин ровным тоном.

– Нет, ты просто ничего не говорил, – ответил Артур, зная, насколько обвиняюще это прозвучало. – Что, в конечном итоге, одно и то же.

– Ты никогда не спрашивал, – сказал Мерлин, поднимаясь со стула.

– Что?

– Ты все повторяешь, что я не доверял тебе, или говоришь, что я ничего не сказал, подразумевая, что я каким-то образом солгал, потому как думаешь, что если я так долго лгал тебе о своей магии, то, должно быть, и это также пытался от тебя скрыть, но это не так. Просто ты никогда не спрашивал. Все эти годы – и ты ни разу не поинтересовался мой личной жизнью или тем, что я чувствую, – он остановился, и на его лице появилась презрительная усмешка, заставившая Артура понять, почему некоторые так сильно боятся его. – Или нет, подожди, было один раз, помнишь? Когда ты, стоя перед всем советом и королем, объявил, что я влюблен в Гвен.

– Я сказал это, чтобы спасти тебе жизнь, – сухо отозвался Артур. – Ты не можешь вменить мне это в вину.

– Или в тот, другой раз, когда ты решил, что я влюблен в Моргану, – Моргану, из всех людей! – лишь потому, что принес ей цветы, когда она болела! Ты даже не спросил – просто решил, будто знаешь, что я чувствую, ведь как может великий Артур оказаться в чем-то не прав…

Теперь пришла очередь Артура разинуть рот, не в силах выдавить ни слова. Да, он сделал несколько неверных предположений, но Мерлин явно принимал все это чересчур близко к сердцу, используя это в качестве доказательства того, что Артур никогда не знал его таким, какой он есть, и принимал его лишь таким, каким сам создал в своем воображении. Это был спор, который возникал между ними уже не раз, но не в последние годы.

– А потом, когда действительно появилась девушка… ты так ни о чем и не догадался, – со злостью продолжал Мерлин. – Ты просто взял и убил ее.

– Я не знал, – с тоской откликнулся Артур. – То есть я знал, что кто-то был. Я просто не знал, что это она. А чего ты ждал? Она представляла для всех опасность!

Реакция Мерлина оказалась еще более яростной, чем ожидал Артур, словно тот физически отшвырнул кувшин с водой на другую сторону комнаты.

– Как и я сам! – закричал он, вскакивая. – Магия же опасна, не так ли?!

– Это не то же самое, и тебе это известно, – произнес Артур низко и предостерегающе. Он не позволит обвинить себя в смерти Фреи, только не снова, не после всех их разговоров много лет назад.

Это слегка остудило колдуна, хотя тот по-прежнему выглядел потерянным и разбитым.

– С чего ты вообще заинтересовался моей личной жизнью?

Артур не знал ответа на этот вопрос – он правда не знал. Ему никогда не было до этого дела, ни в отношении Мерлина, ни кого бы то ни было еще.

– Быть может, потому, что у меня нет собственной, – наконец произнес он.

Мерлин только фыркнул.

– Добро пожаловать в компанию.

Это было облегчением и, в то же время, не было.

– Значит… сейчас у тебя никого нет.

Мерлин покачал головой.

– Уже давно.

Некоторое время они стояли в тишине, но она больше не была неуютной – просто естественной паузой.

– Значит, тот конюший…

– Что? – Его предположение явно позабавило Мерлина, и тот рассмеялся. – Нет, только не Карл. Все было не так. Он сейчас женат.

Артур пожал плечами, немного смущенный.

– Вы казались близки.

Мерлин снова рассмеялся.

– Я близок с тобой, и, тем не менее, я с тобой не сплю, – заметил он.

Это заявление бросило Артура в жар: представлять Мерлина обнаженным, задыхающимся, умоляющим под ним было слишком.

– Нет, – выдавил он, наконец.

– Если хочешь знать, – заявил Мерлин, также покраснев, – был Джоффри, много лет назад. И Гвейн – примерно в то время, когда ты женился, но это было так, развлеченье. Ничего серьезного, ни с одним из них.

Артур старался не позволить воображению нарисовать картины – Мерлин и Джоффри обнимаются в конюшне, и лошади приходят в неистовство от запаха их возбуждения; Гвейн ласкает Мерлина, и тот выстанывает его имя – Артур не должен был, не имел права думать об этом.

– Если никогда не было мужчины, который бы хоть что-нибудь значил, как ты можешь знать, что больше не полюбишь женщину? Во Фрею же ты влюбился. Возможно, могла бы быть и другая…

Мерлин поморщился при упоминании ее имени, но быстро взял себя в руки.

– Я влюбился во Фрею, потому что она принадлежала магии, была напугана и беззащитна – как и я сам. Я влюбился в нее, потому что с ней мне не надо было прятать свою суть. Она была такой же, как и я, могла понять меня, как никто другой, – объяснил он, и в его голосе слышалась боль даже спустя все эти годы. Она всегда будет там. – Это было исключение, а не правило. К тому же, я лишь сказал, что с ними это было не всерьез. Я не говорил, что у меня ни с кем никогда не было ничего серьезного.

Артур нахмурился, сбитый с толку.

– Так кто?

– Уилл, – ответил Мерлин, и его глаза потемнели от воспоминаний. – С ним - это много значило для меня.

Артур должен был догадаться – вообще-то он и догадался, если быть честным, – что самый близкий друг был для Мерлина больше, чем просто случайной связью.

– Я был влюблен в него, – признал тот и сжал кулаки. – С тех пор, как мы были всего лишь мальчишками. Когда мама отослала меня, не дав даже времени все объяснить… было больно. Я ужасно скучал по нему – каждый день. Она так испугалась, когда узнала, что он все знает… Но как он мог не знать? Он знал обо мне все. Уилл никогда бы не предал меня, никогда бы ничего не сказал… Не знаю, любил ли он меня так, как я его, но в его преданности я был уверен.

– Любил, – сказал Артур, желая хоть как-то облегчить страдания друга. – Это было видно по его взгляду. Ты был для него всем миром.

Мерлин только кивнул, принимая его слова, но ничего не ответил.

– Мне так жаль, – проговорил Артур, на что Мерлин лишь передернул плечами.

– Уже неважно. К тому времени я уже сделал свой выбор.

– Что это значит? – Артур был в искреннем замешательстве.

– Я не собирался возвращаться. Мое место было в Камелоте, с тобой – моей судьбой. Я бы потерял его так или иначе.

– Ты мог остаться… или он мог прийти сюда, если бы не… – начал Артур, но Мерлин покачал головой.

– Это бы ничего не изменило. Мне бы все равно нужно было все время находиться при тебе, ты бы всегда шел первым. А Уилл… – Мерлин горечью хмыкнул, – он никогда бы не смирился с тем, что он лишь второй. Только не он. Он не смог бы смириться с тем, что Камелот и все, что мне приходится делать, – та судьба, что я должен претворить в жизнь, – важнее для меня, чем он. В этом и был корень проблемы, и это бы не изменилось.

Мерлин посмотрел на Артура долгим взглядом, прежде чем продолжить.

– Мое место возле тебя. Так уж случилось. Так было всегда, и это уже не изменится.

Артур улыбнулся немного грустно; казалось, вся их общая история повисла между ними в неозвученных словах и полускрытых секретах, когда его друг вдруг снова заговорил.

– Все всегда будет сводиться к тебе и мне.

– Надеюсь, – отозвался король, подходя ближе и опуская руку на спину друга. – Не могу представить, как бы я справился без тебя.

В ответ Мерлин расплылся в улыбке, через которую проступала его собственная тоска, и посмотрел ему прямо в глаза.

– Тебе не о чем беспокоиться. Я никуда не исчезну… никогда.

Артур почувствовал, как все внутри сжалось при этих словах, и в горле защипало от переживаний, но он едва смог кивнуть.

Так они и стояли – в тишине. Рука Артура покоилась на спине Мерлина, оба взирали на город внизу, воскрешая в памяти проведенные вместе годы. Все их глупые приключения, походы, тяжелые битвы. Вместе они строили планы, которые теперь стали реальностью, – мирным королевством, в котором люди могут верить во все, что им заблагорассудится, быть, кем им только захочется, до тех пор, пока они никому не причиняют вреда.

Со всех сторон их окружали лишь довольство и любовь, и они пришли к этому вместе. Все, что они сделали с момента своей встречи, они сделали вместе.

Это, конечно, не касалось тайных любовников Мерлина.

Почему-то это слово будто обожгло изнутри – и Артур быстро убрал руку. Он не мог даже представить, с чего бы кому-то думать о Мерлине в таком ключе. Тайком он скосил глаза на друга, пытаясь разглядеть в нем то, что видели они, и спрашивая себя, почему они выделили его из толпы других людей…

Даже спустя все эти годы Мерлин почти не изменился. У него по-прежнему были совершенно нелепые уши. На лбу залегли несколько глубоких морщин, а вокруг глаз виднелись следы, оставленные смехом, но волосы были все так же черны, а руки и ноги – несоразмерно длинны. Его грудь и раздавшиеся плечи выдавали долгие годы тяжелой работы, и на них наросли мышцы. Он становился все больше похож на зрелого мужчину, нежели на бормочущего идиота .

Кожа его казалась бледной в лунном свете, но щеки были окрашены обуревавшими его еще несколько мгновений назад чувствами, что словно придавало им сияния. Шея Мерлина, длинная и ровная, была все так же скрыта платком, который маг никогда не снимал. Волосы все еще оставались черными, контрастируя с волосами Артура, и королю не надо было всматриваться в глаза насыщенно синего цвета – он делал это так часто, что они навсегда запечатлелись в памяти. В этом не было ничего удивительного, ведь именно их Артур любил в Мерлине больше всего, хотя никогда прежде не отмечал его прямой нос и полные губы.

На этой мысли Артур невольно облизал собственные губы. Должно быть, по этой причине люди и хотели Мерлина: его губы словно молили о поцелуях – с языками, исследующими рот изнутри, и зубами, царапающими нежную кожицу, в то время как пальцы зарываются в волосы, притягивая ближе, и…

Сердце Артура забилось быстрее, и в то же время он был совершенно обескуражен ходом собственных мыслей. Наверняка это было вполне естественно, что он испытывал любопытство такого рода после подобного открытия. Ведь не задумывался же он об этом раньше.

«Нет, не задумывался, – прошептал тонкий голосок у него в голове. – Ведь признай ты, что он привлекателен, и тебе пришлось бы признать, что он может быть привлекателен и для других, а ты не смог бы этого вынести, не смог бы смириться с тем, что кто-то другой будет желать его, обладать им, прикасаться к нему».

Артур тряхнул головой, пытаясь избавиться от предательских мыслей. Это тут же привлекло внимание колдуна, и тот поднял на него озадаченный взгляд. Артур прочистил горло, чтобы убрать из голоса появившуюся после всех этих мысленных образов хрипотцу:

– Лучше я оставлю тебя наедине с твоими мыслями.

– Нет, – возразил Мерлин, глядя ему в глаза. – Сегодня они не лучшая компания.

Артур занервничал – он не знал, что делать. Он только-только осознал, какое искушение являет собой Мерлин, и ему стоило держаться от него подальше, пока не удастся унять эти безумные идеи. Но в то же время Мерлин хотел, чтобы он остался, и прямо сейчас Артур не мог отказать ему ни в чем.

– Да что с тобой? – воскликнул колдун, глядя, как тот то порывается уйти, то остается стоять на месте.

– Ничего, – быстро отозвался Артур. – Просто думаю.

Мерлин просиял.

– Плохая идея.

– Заткнись, Мерлин, – парировал король, успокоенный возвратом к привычным перебранкам.

– Похоже, мы оба сегодня слишком много думаем – это до добра не доведет, – добавил Мерлин, игнорируя приказ.

– Просто… – начал Артур, нахмурившись, и попытался озвучить только что пришедшую ему на ум мысль. – Прошло много времени с отъезда Гвейна… Был ли кто-то… Или больше никого?

Мерлин хмыкнул.

– Ты слишком одержим моей личной жизнью.

– Несколько часов назад я даже не знал о ее существовании, – заметил Артур. – Прости мне любопытство в отношении моего лучшего друга.

– Если ты хочешь знать… Были таверны и незнакомцы, – сказал Мерлин, и Артур потрясенно ахнул. – Как я и говорил, ничего серьезного уже очень долгое время.

– Но почему? – спросил король, вглядываясь ему в глаза. Они завораживали его, но уж лучше так, чем позволить взгляду разгуляться и упасть на губы Мерлина.

Колдун пожал плечами, явно чувствуя себя неловко.

– Я так много времени посвящаю тебе, что на другое почти ничего не остается, – Артур почувствовал укол вины. Он никогда не задумывался о том, сколько времени отнимает у Мерлина. Должно быть, эта мысль отразилась у него на лице, потому что гримаса боли на мгновение исказила лицо друга, и тот продолжил: – Это не проблема, правда. Если честно, меня все устраивает. Ты привносишь в мою жизнь остроты.

И тогда Артур сделал это. Губы Мерлина приоткрылись в улыбке, что сияла ярче целого созвездия, превращала глаза в маленькие щелочки счастья и делала скулы еще более острыми. В улыбке, что поразила Артура, словно целая армия, пробрала до мозга костей, заморозила изнутри и тронула до глубины души – и все это оказалось слишком для него.

Потому что Мерлин был красивым и удивительным – самым лучшим человеком, которого он встречал.

Потому что Мерлин на протяжении многих лет был его лучшим другом, его правой рукой – тем, кто вызывал на его губах улыбку.

Потому что Мерлин был просто… Мерлином, и это было больше, чем Артур мог вынести.

Поэтому Артур уверенно шагнул вперед, и, прежде чем даже успел осознать, что творит, уже прижимался к губам Мерлина, сцеловывая его улыбку. Он не остановился, когда Мерлин резко втянул воздух, явно пораженный, и не усомнился в своем решении, которому просто не мог сопротивляться. Вместо этого Артур позволил себе коснуться правой рукой волос Мерлина и, зарывшись пальцами в темные пряди, притянул его ближе.

И вот он был, Мерлин, настоящий и теплый, и даже пах так, как всегда. И он подался навстречу губам Артура, принимая, позволяя, прижимаясь ко рту Артура своим, и это ощущалось так правильно, что Артур не мог понять, почему они не сделали этого раньше. Руки мага крепко сжимали его плечи, словно запрещая сожалеть о чем-либо, но Артуру и в голову не пришло бы остановиться. Он бы никогда не прервал это.

Поэтому он позволил самым могущественным рукам в королевстве цепляться за себя, а сам продолжал поглаживать голову Мерлина, опустив вторую руку ему на талию. Артур приоткрыл губы, чтобы углубить поцелуй, сгорая от желания, полный изумления, готовый на все, скользнул языком внутрь, а потом укусил Мерлина за нижнюю губу – и это было совершенно восхитительно. Губы Мерлина были суше, чем у женщины, но мягкие и упругие. Когда у мага вырвался всхлип, Артура бросило в дрожь от желания.

Это было так неправильно – и в то же время идеально верно. Это было всем, о чем он мог мечтать, всем, что он когда-либо хотел, но был слишком слеп, чтобы заметить.

Вскоре Мерлин уже вовсю целовал его, исследуя языком рот Артура, скользя ладонями по его рукам и шее. Когда пальцы Мерлина коснулись обнаженной кожи короля, Артур не мог не притянуть его ближе, чтобы почувствовать его тело своим.

Но даже этого казалось слишком мало. Они едва оторвались друг от друга, чтобы глотнуть немного воздуха, прежде чем кинуться целоваться снова. Артур вцепился пальцами в талию Мерлина, и, конечно же, неуклюжий идиот именно в этот момент должен был споткнуться и практически упасть, пока король пытался подхватить его.

Так, потеря равновесия и отчаянная необходимость оказаться друг к другу ближе, вынудили их сделать несколько шагов назад, пока Артур не прижал Мерлина спиной к стене. От удара колдун болезненно застонал, но король не обратил на это внимания, желая лишь одного: снова почувствовать его губы своими. Боги, он никогда не прекратит целовать Мерлина.

Но колдун, похоже, думал о том же – жадно ухватившись за Артура, он яростно поцеловал его в ответ. Скоро и этого стало мало – Артуру казалось, он уже никогда не насытится, – и он спустился поцелуями вниз по шее Мерлина, одновременно пытаясь развязать платок. Кусок ткани скользнул на пол, но никто не спешил его поднять.

Все мысли Артура были лишь о том, что он хочет изучить губами каждый миллиметр шеи Мерлина. Он провел по его коже нижней губой – и Мерлина прошила дрожь, а сам Артур задрожал от желания в ответ. Его отчаянная жажда обладать Мерлином выливалась в жадные покусывания и посасывание, а тот только стонал, одной рукой удерживая голову Артура на месте.

Король спустился поцелуями к наполовину скрытым тканью ключицам Мерлина, а его руки скользнули вверх, задирая рубаху. Не прошло много времени, как Мерлин потянул его обратно к себе, снова впиваясь в губы поцелуем, и Артур воспользовался возможностью прижаться к Мерлину всем телом. Он не удивился, почувствовав бедром его возбуждение, но его потрясло, насколько и ощущение, и сама идея распалили его собственное желание.

Артур продолжал бороться с рубахой Мерлина, пока, наконец, не одолел ее. Он все целовал и целовал мага, одновременно изучающе водя ладонями по его груди и мышцам, появившимся за эти годы, после чего переместил руки на живот и крепко сжал талию Мерлина, словно заявляя на него права.

Поцелуи стали глубже, совершенно выйдя из-под контроля, – сплошная путаница из губ, языков и зубов, сходящихся вместе и расходящихся только для того, чтобы сойтись вместе снова. Король снова передвинул руку ниже, накрывая пах Мерлина поверх ткани штанов, и почувствовал, как колдун уперся руками ему в грудь, слегка отталкивая.

– Тебе не кажется, что ты несколько спешишь? – неуверенно прошептал Мерлин.

– Мерлин, – недовольно протянул Артур. Ну естественно, этот идиот решил проявить благородство в самый неподходящий момент.

– Я не думаю… Я не хочу, чтобы ты сделал что-нибудь, о чем пожалеешь впоследствии, – продолжил Мерлин, покачав головой.

– Если я о чем и буду жалеть, так только о том, что не сделал этого раньше, – честно ответил король и сжал ладонь.

– А-а-ах, – выдохнул Мерлин. Это был весь ответ, который требовался Артуру, – и он снова принялся целовать его, спускаясь губами к шее и ключицам.

Вскоре Мерлин отбросил последние сомнения и придвинулся, чтобы стянуть рубаху с Артура. Когда Артур просунул руки ему в штаны и прижал к коже внутри, у Мерлина вырвался тихий удовлетворенный стон, ставший для короля последней каплей. Потеряв остатки самоконтроля, Артур впился губами в кожу на груди колдуна у самого сердца, оставляя отметины, после чего медленно провел языком по левому соску.

Это оказалось слабым местечком Мерлина: несколько мгновений тот извивался под ним, пока не сумел взять себя в руки и отодвинуться от озадаченного Артура. Удерживая руки короля, Мерлин поменялся с ним местами и прижал его к стене. Теперь настала его очередь вылизывать шею Артура, пока тот таял от ощущений.

Но колдун не остановился на этом – он спустился поцелуями к ключицам, одновременно с силой проводя пальцами по спине Артура. К тому времени, как он достиг живота, король едва мог дышать, а руки Мерлина крепко сжимали его задницу. Король едва был в состоянии думать: его руки сами обхватили голову Мерлина, и он лишь потрясенно выдохнул, когда посмотрел вниз и увидел, что Мерлин зубами развязывает узел, поддерживающий его штаны.

Этот звук заставил колдуна посмотреть вверх. С опасной улыбкой Мерлин признался:

– Всегда мечтал это сделать.

– Безумец, – пробормотал Артур, пытаясь выдавить улыбку сквозь поглотившую его пелену желания.

– Ты даже не представляешь, – отозвался Мерлин. Его голос был полон непристойного обещания, которое Артур намеревался заставить его сдержать.

Руки колдуна развязали штаны и позволили тем скользнуть вниз по ногам Артура. Мерлин помог ему избавиться от них, после чего медленно поднял взгляд вверх, оглядывая обнаженное тело короля с неприкрытым желанием. Он облизал губы, и Артур чуть не кончил от одного этого зрелища. Удерживало его лишь одно: ему нужно было увидеть всего Мерлина.

Торопливо вздернув колдуна на ноги, Артур поспешил избавить его от штанов, на что Мерлин и не собирался жаловаться. Напротив, он обхватил оба их члена рукой и начал водить ладонью вверх и вниз, одновременно целуя Артура снова и снова.

Это было слишком – Артур хотел этого так сильно, что ему было почти физически больно, – он чувствовал не только пальцы Мерлина, обхватывавшие его, но и движение его члена подле собственного, и это буквально сводило с ума. Он даже не знал, чего теперь хочет, – лишь то, что этого никогда не будет достаточно, что ему нужно много-много больше, хотя он и не может произнести этого вслух.

И вдруг Мерлин оказался на коленях. Его распухшие губы раскрылись, а язык скользнул вокруг члена Артура – и теперь, даже захоти он, король не смог бы сказать, чего так страстно желал, потому как в мире не осталось ничего, кроме рта Мерлина, вобравшего его член в себя в первый раз в жизни. Артур не мог пошевелиться, не мог даже думать – только чувствовать. Чувствовать, как Мерлин двигает головой со сноровкой, которую Артур не желал знать, как и где тот приобрел.

Рот Мерлина был влажным и теплым, и, когда Артур открыл глаза и опустил взгляд вниз, Мерлин смотрел на него сияющими глазами, и это было лучшее, что Артур когда-либо видел. Мгновение прошло слишком быстро: колдун ускорил темп, двигая головой вверх и вниз, и вся сдержанность, которую Артур приобрел за свою жизнь, покинула его – он отчаянно задвигал бедрами, подаваясь в рот Мерлина, словно преследуя что-то, и едва не тая от наслаждения, когда колдун, все еще продолжая двигаться, заглотил его целиком.

Он знал, что не должен толкаться с такой силой, но ничего не мог с собой поделать – не тогда, когда тесное горло Мерлина было так близко. Ему хватило несколько рывков, чтобы дойти до пика, тяжело дыша и со стоном повторяя имя Мерлина. Колени Артура ослабели, он застонал, поняв, что тот проглотил все до последней капли.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы немного прийти в себя. Когда он наконец сумел открыть глаза, Мерлин уже стоял на ногах, улыбаясь как безумный, и тут же кинулся целовать его снова. Артур чувствовал собственный привкус у него на губах, но это не имело значения – так было даже лучше. Когда поцелуй закончился, он ласково улыбнулся Мерлину.

– А, так теперь мы нетерпеливы?

Звук, вырвавшийся у Мерлина, нельзя было описать иначе, как хихиканье. Колдун снова придвинулся к Артуру и мягко поцеловал, а когда он прижался к нему всем телом, Артур почувствовал, что член Мерлина все так же тверд и истекает смазкой.

– О, – прошептал Артур с пониманием. Нежно куснув его за ухо, Мерлин произнес:

– Хочу тебя, – его голос звучал хрипло и серьезно, как при разговоре с драконом. – Позволь мне взять тебя, Артур…

Король мог лишь кивнуть в ответ, совершенно потрясенный волной желания, прокатившейся по его телу на словах колдуна. Он почувствовал, как тот сделал шаг назад, и услышал что-то вроде заклинания, но реальность не доходила до его сознания, пока его не потянули прочь от стены. Мерлин помог ему отойти немного в сторону и нагнул над своим старым столом. Королю пришлось опереться на руки, чтобы не потерять равновесие, особенно когда Мерлин начал покрывать поцелуями и укусам его шею и плечи, скользнув руками под Артура и прижавшись бедрами к его заднице.

Король резко втянул воздух, вдруг испугавшись, но было почти невозможно продолжать думать об этом, когда с Мерлином было так чертовски хорошо. Одна из его рук оказалась прямо между ягодиц Артура, и он почувствовал у входа его палец. Это ощущалось так потрясающе, что Артур тихо застонал. Мерлин низко хмыкнул и прижался к нему еще плотнее, направляя член туда, где только что был палец.

Когда Мерлин в первый раз толкнулся внутрь, король вдруг осознал, что он, должно быть, использовал заклинание, чтобы облегчить вход, иначе бы Артур никак не смог принять его, а член Мерлина не был бы таким скользким. Боль все равно осталась, и еще какая, но это была приятная боль – из тех, что побуждают повторять действие раз за разом, так как приносят какое-то извращенное наслаждение.

Он услышал, как Мерлин застонал и толкнулся глубже, пока оба не оказались в аду – или на небесах – потому как колдун вдруг нашел то местечко, которое отзывалось в каждой клеточке тела Артура – у него даже вырвалось тихое рыдание. Это лишь подстегнуло Мерлина, и он начал двигаться внутри Артура, вколачиваясь до самого основания, с каждым разом все быстрее и сильнее.

Артур был поражен, что его тело реагировало так, будто не оно только что испытало самый сильный оргазм своей жизни. Мерлин держал член Артура, двигая рукой вверх и вниз куда нежнее, нежели бедрами. Это причиняло боль и было немного неприятно, но в то же время, Артур не смог бы отказаться от этого, все его тело словно молило о новом оргазме.

Мерлин вышел из него почти полностью – только чтобы снова толкнуться внутрь, и Артур больше не мог сдержать стонов. Он был уверен, что издает такие же звуки, что и женщины, которым платят за то, что они удовлетворяют солдат, но ему было наплевать, потому что ощущение было просто волшебным. Когда колдун начал делать бедрами круговые движения, Артур мог бы поклясться, что его ноги больше не удержат его, – настолько ему было хорошо.

Но колдун удерживал его на месте своим телом, его движения становились все резче и быстрее, а Артур хватал ртом воздух, стонал, принимал его в себя, пока не почувствовал, как его член дернулся в тщетной попытке выбросить хоть немного спермы, а тело сжалось вокруг члена Мерлина, и тот кончил с громким вскриком.

Некоторое время они просто оставались на месте, пытаясь до конца осознать случившееся между ними, – все их отношения изменились в одночасье, и теперь уже было невозможно отрицать, что они чувствуют и как сильно их влечет друг к другу. Мерлин пошевелился первым: потянулся вперед, чтобы усыпать плечи Артура нежными поцелуями, после чего вытащил из него член. Медленно король поднялся на ноги – и тут же очутился в тесных объятьях.

Все его тело болело, но на сердце было тепло. Он обнял Мерлина в ответ и наклонился за поцелуем более нежным, чем все предыдущие.

– Не оставляй меня никогда, – прошептал он ему на ухо.

– Не оставлю. Даже через тысячу лет, – ответил Мерлин, выдыхая ему в шею.

И вот так, впервые за всю свою жизнь, Артур действительно почувствовал, что нашел свое место, что, наконец, обрел то, что всегда будет принадлежать лишь ему одному. Его Придворный маг, друг, любовник всегда будет с ним рядом. Переплетая их пальцы вместе, Артур знал наверняка: даже смерть не сможет разлучить их, ведь вместе они были единым целым.

Далеко на востоке занималась заря – начинался новый день. День, который не забудет ни один из них. День, о котором никто, кроме них, уже не вспомнит.



Конец

---

Пишет  Madam T.:

25.06.2015 в 00:22

* * *
Почувствовав, что его решительно трясут за плечо, Артур застонал.
— Отвли, — пробормотал он. Голова болела. Хотелось спать. Он ниже сполз по стене.
— Артур, поднимайся, — голос Мерлина звучал словно издалека, — ты пьян.
— Ага-а, — согласился он. Затем попытался встать, но руки не слушались. Он нахмурился. — Не могу.
Вздохнув, Мерлин ушел. Артур вяло подумал, что не хочет, чтобы он уходил. Но Мерлин тут же вернулся, с трудом помог ему подняться и потащил через подъезд. И Артур совершенно точно не хотел, чтобы Мерлин уходил.
— Ау, — пожаловался он, когда Мерлин приложил его плечом о дверной косяк.
— Ты не такая уж пушинка, — отрезал Мерлин, сумев таки завести его в квартиру. Разозлившись, Артур попытался встать ровно и самостоятельно, только чтобы доказать ему... В результате они оба чуть не упали.
— Дверь заперта. Дверь никогда не заперта, — заплетающимся языком пожаловался он, прижавшись лицом к груди Мерлина. Который продолжал его тащить.
— Она никогда не заперта, если я дома, идиот.
— О! — задумался над этим заявлением Артур, что позволило Мерлину провести его по короткому коридору в спальню и свалить на кровать.
— Артур, — осторожно начал Мерлин, снимая ботинки, — какого черта ты здесь делаешь?
Артур застонал. Комната крутилась, и все кругом пахло текилой. А может запах шел от него самого.
— Ты... — Попытался объяснить он. И нахмурился. — Сегодня...
Мерлин все еще занимался ботинками.
— Что насчет сегодня? — ровно уточнил он.
— Ты бросил Уилла, — обвинил Артур, — и сохранил мою рубашку. Это важно.
— Неужели? — спокойный голос Мерлина чуть дрогнул.
Артур кивнул.
— Да, — прошептал он, — это очень важно.
— Почему? — так же перешел на шепот Мерлин.
Артур открыл рот, чтобы ответить, но комната внезапно накренилась, и он провалился в темноту.

* * *
На следующее утро, открыв глаза, Артур тут же пожалел об этом. Голова раскалывалась, а в рот, кажется, забралось что-то маленькое и волосатое, чтобы благополучно там сдохнуть. С трудом приподняв трещащую голову, он увидел большой стакан воды и две таблетки ибупрофена на тумбочке возле кровати. Знакомой кровати. Кровати Мерлина.
Эта мысль пробилась даже сквозь похмелье. Что-то острое и холодное всколыхнулось в животе, на мгновение проясняя сознание.
Попытавшись сесть, он обнаружил, что лежит в постели один, а одежда его заляпана грязью.
— Черт, — от внезапно навалившихся воспоминаниях о вчерашнем захотелось блевать.
Открылась дверь. С порога на него смотрел Мерлин.
— Теперь мне придется везти тебя в церковь? — негромко спросил он.
Артур зажмурился.
— Нет, — хриплым шепотом отозвался он.
— Почему? — резко и прямо спросил Мерлин. Артур смотрел в пол и молчал.
Выждав пару минут, Мерлин отошел от двери и пересек комнату. Присев рядом с Артуром, он осторожно обнял его за плечи. С приглушенным всхлипом Артур уткнулся лицом ему в рубашку. Мерлин ждал, пока его перестанет трясти, круговыми движениями размеренно поглаживая Артура по спине. Когда тот успокоился, Мерлин отстранился ровно настолько, чтобы заглянуть в глаза.
— Ты уверен, что хочешь остаться? — тихо спросил Мерлин.
— Да, — Артур выдержал его взгляд.
Мерлин выглядел напряженным.
— Ты не обязан, — начал он. — Я... я понимал, что делаю. И глупо было ожидать, что ты тоже...
— Нет, это я был глуп. Я чуть не совершил величайшую ошибку в своей жизни, — Артур сглотнул, — я чуть не потерял тебя.
Несколько минут они так и сидели, молча глядя друг на другу. Потом Артур качнулся вперед. Едва смея дышать, он замер в миллиметре от губ Мерлина и принялся ждать.
Спустя несколько секунд, показавшихся вечностью, Мерлин преодолел оставшееся расстояние и накрыл его губы своими. Он повалил Артура на кровать, и тот потянул его за собой. Они приземлились на матрац неловкой кучей переплетенных конечностей, так что ноги остались свисать с края кровати. Бедром Мерлин больно двинул Артуру в живот, а коленом — чуть не врезал по самому дорогому для мужчины, но никогда в жизни Артур не чувствовал себя таким счастливым.
Спустя долгую блаженную вечность, Мерлин отстранился и посмотрел на Артура.
В его глазах появилась неуверенность.
— Мы ведь даже не знаем друг друга. На самом-то деле.
Артур почувствовал, как что-то вспыхнуло в груди.
— Я хочу тебя узнать, — мягко сказал он, потеревшись носом о щеку Мерлина.
Вздохнув, Мерлин вновь опрокинул его на кровать, прижав к матрацу.
— Это может обернуться катастрофой, — сказал он и накрыл рот Артура своим.
Артур улыбнулся в поцелуй, чувствуя, как впервые за много недель расслабляется его тело.
— Нет, — прошептал он, — никаких катастроф. Все будет идеально.

Начало

URL комментария

---

Есть фики, в которые я влюблена всей душой и сущностью. И это один из них.

22.07.2016 в 08:54

Пишет  Туманная_Фея:

Название: Укрытие от шторма
Оригинал: archiveofourown.org/works/508248
Разрешение на перевод: запрошено
Переводчик: Туманная_Фея, Миявь
Бета: Миявь
Пейринг: Мерлин/Артур
Жанр: Слэш, флафф, Hurt/comfort, AU
Рейтинг: R
Размер: ~7300 слов
Дисклеймер: ни на что не претендую.
Саммари: Жизнь Мерлина на улице становится терпимее, благодаря Артуру, приносящему ему еду. Тот приходит каждый день и в дождь, и в солнце. Они никогда не говорят, но их ежедневные встречи — это то, о по чему оба они скучают.
В один из дней на город обрушивается буря, и Мерлин считает, что Артур не сможет принести ему еду…
Но, как окажется, в эту ночь Мерлин получит нечто большее чем просто горячую еду.

Дождь уже начался, и непрерывные потоки воды проникали везде и всюду, атакуя любую щель. Мерлин не слышал ничего конкретного о приближающейся буре — то, что он слышал, варьировалось от тропического циклона до урагана третьей категории — но главное, что они не эвакуировали Манхэттен, так что все приюты были переполнены.

Мерлин зарылся глубже в кучу тряпок, газет и картона, которые насобирал сразу же после того, как последний приют не принял его. Он еще не промок, но кто знает, сколько это будет продолжаться. К счастью, сейчас август, так что, по крайней мере, дождь будет теплым.

Он, как обычно, пытался игнорировать свое окружение, закрывая глаза и наблюдая переплетение цветов и текстур под своими веками. Они сплетались в хаотичном танце, не принимая никаких узнаваемых очертаний. Поначалу изображения появлялись в любом случае, вынуждая открыть глаза, но потом он натренировался избегать этого.

Сейчас же у него никак не получалось достаточно расслабиться, чтобы погрузиться вглубь своего сознания. «Это больше, чем просто дождь», — подумал Мерлин. Постоянное ощущение беспокойства наполнило город. Даже самые заядлые туристы и изнуренные местные жители сегодня ночью не рисковали выходить на улицу. Старбакс, перед которым он обычно сидел, был пуст, наверное, впервые за все время, что он обосновался здесь, и…

И это все. Вот почему Мерлин не мог расслабиться. У него не было часов, но он знал, что приближается время часа пик. Он не должен скрываться в жалком приюте этого алькова вдали от улицы. Прямо сейчас он должен сидеть перед Старбаксом, ожидая прихода Аполлона.

На самом деле Аполлона звали Артур. Мерлин знал это, потому что как-то раз слышал, как тот отвечает на звонок. Разумеется, по iPhone, такому же черному, как и те, без сомнения, дорогие костюмы, которые тот все время носит. Голос Аполлона был раздраженным, когда он уходил, оставив «спасибо» Мерлина висеть в воздухе, пока он разворачивал бутерброд. Это был баклажан с пармезаном, все еще горячий, и Мерлин задавался вопросом, где Аполлон купил его.

Парень думал, что «Аполлон» подходит тому намного больше, чем «Артур». Артур — скучное имя, и, возможно, оно подходит парню, когда тот одет в строгий костюм, находится в офисе или для образа жизни Уолл-стрит (*название небольшой узкой улицы в нижней части Манхэттена (Нью-Йорк), которая считается историческим центром Финансового квартала города), или того места, где он работает. Но всякий раз, когда Мерлин видел его, галстук мужчины был ослаблен, воротник расстегнут, а плечи — поникшие от усталости, как у того, кто несет на себе все тяжести мира.

Какое-то время Мерлин называл его Атлантом — он золотой и совершенный, так же как Атлант перед Рокфеллер-центром. Но потом, в один прекрасный день, Мерлин поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть у него за спиной заходящее солнце, которое сделало его слишком совершенным, чтобы быть реальным.

Так он стал Аполлоном, Богом Солнца.

Мысли Мерлина мельтешили, перескакивая с одного на другое, прежде чем остановиться на этой конкретной точке. Конечно, Бог Солнца не придет сегодня. Он будет в своем дворце, в безопасности и тепле, а не под дождем. Эта мысль утешила парня, и ему даже удалось убедить себя в том, что рычание, которое издавал его желудок, на самом деле было раскатами грома.

Со вздохом он зарылся в свое гнездо глубже, надеясь, что буря пройдет мимо.

***

Дождь и правда начал утихать. Поток на Бродвее (*название самой длинной улицы Нью-Йорка) больше, чем сама улица, и Мерлин представляет себе всю эту воду, заливающую канализацию, выплескивающуюся в тоннели метро и смывающую темноту и грязь нижнего мира.

Он ненавидит метро. Оно жаркое и душное, а поезда слишком яркие. Внутри поездов шумно, и цвета сводят с ума, а за его пределами мутная коричневая темнота буквально душит его. Поэтому он предпочитает оставаться над землей и в дождь, и в снег, и в холод, потому что, по крайней мере, здесь он может дышать.
Его глаза закрыты, и он наслаждается синими и зелеными вспышками под веками, пока…

— Кхм… Прошу прощения?

Мерлин распахнул глаза. Перед ним стоял человек в плаще с надвинутым капюшоном. У него ушло несколько секунд на то, чтобы узнать того.

Аполлон нервно дернулся под взглядом Мерлина.

— Я ничего тебе не принес, — сказал он наконец. Даже в таком тусклом свете Мерлин увидел, как тот покраснел. — Я пытался, но все закрыто.

Слова пролетали мимо его ушей, и Мерлин чувствовал, как весь его мир перевернулся. Аполлон никогда раньше не говорил с ним, он даже едва замечал его благодарственный поклон. Перед его глазами все поплыло, а потом он снова увидел Аполлона, всего обрамленного золотом, но на этот раз с озабоченным выражением лица и морщинами, проступившими на лбу.

— Ты не можешь оставаться здесь.

Мерлин моргнул, и изображение исчезло. Он вдруг понял, что, когда он не ослеплен золотым ореолом, глаза Аполлона очень, очень синие.

— Мне некуда идти, — тихо ответил он.

Морщины на лбу Аполлона углубились, и что-то холодное и кислое осело на дне желудка Мерлина. Он знал, что будет дальше — так всегда происходило раньше, с туристами, полицейскими, социальными работниками. Они никогда не верили ему, когда он говорил, что знает все приюты, но они всегда переполнены. Там никогда не хватало места для одного молодого мужчины.

Аполлон выглядел смущенным:
— Очевидно. Я имею в виду, что я думал, ты сделаешь, но ты не… — он замолчал. — Когда я не увидел тебя перед Старбаксом, я понадеялся, что ты нашел лучшее место. Безопасное место.

— Это лучшее.

Аполлон нахмурился:
— Едва ли. И оно точно не безопасное.

Мерлин почувствовал, как дрожь тепла пробежала вниз по его спине, почти как гнев. Он сел, практически полностью выбравшись из своего гнезда, и посмотрел Аполлону прямо в глаза.

— Безопасных мест не существует.

— Да, — со вздохом согласился тот, выдержав его взгляд и даже не дрогнув.
Они ждали, просто смотря друг на друга, пока шторм все усиливался.

***

Мерлин рассматривал Аполлона уголком глаза, пока они стояли бок о бок, глядя на дождь. Его руку до сих пор покалывало от прикосновения Аполлона, а его сердце билось как сумасшедшее от того чувства, что он испытал, когда мужчина поднял его на ноги.

Аполлон смотрел прямо перед собой, рассматривая улицу и не двигая головой. Он засунул руки в карманы плаща, и Мерлин волновался, не пожалел ли тот о своем предложении.

— Если кто-нибудь не будет здесь через пять минут, — сказал Аполлон, — я на самом деле уничтожу их компанию.

Мерлин моргнул и заставил себя отвести взгляд от профиля Аполлона. Когда нанятый черный автомобиль подъехал к ним, водитель не вышел, так что Аполлон сам открыл заднюю дверь для Мерлина. Тот осторожно скользнул на сиденье, его щеки покраснели от стыда, когда он представил, что будет с кожей сиденья после соприкосновения с его грязной одеждой. Он ожидал, что Аполлон сядет рядом с водителем, и что-то затрепетало в его животе, когда тот сел рядом с ним.

Водитель тронулся без единого слова. Его молчание было своеобразным упреком за угрозы Аполлона. Мерлин задавался вопросом, есть ли у водителя семья, ждущая его, кто-то ждущий его дома.

Он тут же откинул эти мысли и бросил быстрый взгляд на Аполлона. Тот сидел неподвижно и смотрел в окно. Мышцы его челюсти были напряжены, и Мерлину очень хотелось коснуться пальцами темных пятен на брюках мужчины, образовавшихся от попавших на них капель дождя.

***

Дом Аполлона оказался самым высоким в блоке, и его последние этажи скрывались за пеленой дождя. Холл был выполнен в кремовых и золотых тонах, и Аполлон проходил по нему как по королевству солнца. Консьерж даже не моргнул, когда Мерлин прошел следом за мужчиной.

В лифте была отделка из темного дерева и зеркал. Мерлин старался не смотреть на свое отражение, он размышлял о рисунке на дереве, образуемом древесными волокнами. Когда лифт остановился, немного не доехав до верхнего этажа, парень затормозил, не сразу войдя в квартиру вслед за Аполлоном.

Едва оказавшись внутри, он почувствовал, что замерзает. Его сердце тревожно билось в груди, пока он осматривал комнату, полностью выполненную в белых, черных и хромовых цветах. Мерлин зажмурился, думая о том, что это место не может быть тем, где живет Аполлон. Оно ему просто не подходит.

— Ты в порядке?

Мерлин буквально заставил себя открыть глаза, услышав в голосе Аполлона беспокойство. Тот стоял буквально в нескольких шагах от него, держа в руках плащ. На нем была темно-красная рубашка с расстегнутым воротом и без галстука. У Мерлина даже дыхание перехватило.

— Я не могу, — начал он, но прервался, не зная, что сказать.

Взгляд Аполлона опустился на его грязную, почти сгнившую обувь, а затем на белое ковровое покрытие. Наконец, на его лице проступило понимание.

— Все в порядке, — сказал он, ободряюще улыбаясь. — Все в порядке.

Мерлин не глядя снял ботинки. Его носки были не более чем просто тряпками. Снимая их, он едва не упал, но Аполлон подхватил его под руку, удерживая, и когда он выпрямился, то обнаружил, что они стоят практически грудь к груди.

— У меня есть… — голос Аполлона дрогнул. — У меня есть вещи, которые ты мог бы надеть. Если ты хочешь… принять душ.

Он по-прежнему держал Мерлина за руку, вызывая у того дрожь.

— Для того чтобы согреться, — продолжал говорить тот, не отпуская его. А Мерлин чувствовал, что тонет, пока они смотрели в глаза друг другу.

— Да, — выдохнул он. — Хорошо.

Аполлон резко отпустил его и сделал шаг назад. Парень прошел за ним по коридору и неловко замер у двери, пока тот выбирал одежду в своей комнате. Дойдя до ванны, он трясущимися руками принял вещи из рук мужчины.

— Спасибо, — тихо сказал он, стараясь не встречаться с Аполлоном глазами.

Мерлин слышал, как тот резко втянул воздух, прежде чем отвернуться и уйти, оставив его одного.

***

Мягкое скольжение чистой ткани по свежевымытой коже заставило Мерлина закрыть глаза и вздохнуть с наслаждением. Он настолько задержался в душе, что был практически уверен, что Аполлон вот-вот придет проверить, не утонул ли он. Пар, пахнущий цитрусовым шампунем Аполлона, смешался с запахом средства для стирки. Мерлин влез в поношенную футболку и притормозил. Аполлон дал ему трусы-боксеры вместе со штанами, но сама мысль о том, чтобы надеть их на голое тело, казалась такой интимной…

Мерлин, не снимая полотенца, натянул боксеры и поверх них штаны: они легко скользили по его бедрам. Ему пришлось плотно затянуть шнурок, чтобы те не спадали, и даже так они практически висели на бедрах. Он потрогал материал, вспоминая время, когда отказывался носить все, что казалось скучным или слишком нормальным, спорил со своей ма…

Его руки соскользнули и бессильно повисли вдоль тела, а сам он прижался лбом к зеркалу. Стекло уже запотело, и его отражение превратилось в неясное черно-белое пятно.

Может быть, это одежда придала ему храбрости, или ему просто пришлось остановиться до того, как он мог вспомнить слишком много, но Мерлин протер зеркало мочалкой и посмотрел на свое собственное бледное лицо.

Он тихо зашипел на свое отражение. Его глаза выглядели слишком большими, и это заставило его казаться гораздо младше. Со все еще мокрыми черными волосами и таким румянцем на щеках он выглядел совсем подростком, а не тем уличным ветераном, каковым уже успел стать. Следы прошлого скрыл мягкий рассеянный свет, а излишняя худоба спряталась под слишком большой одеждой.

Собравшись с силами, Мерлин провел рукой по волосам, прежде чем покинуть ванную. В зале он глубоко вдохнул, потом еще раз, ощущая, как запах распространяется вокруг него. Он вернулся по своим следам обратно в гостиную и, следуя за запахом слева, нашел кухню.

Аполлон стоял спиной к Мерлину, что-то помешивая на плите. Он уже сменил рубашку и брюки на старую футболку, такую же, как на Мерлине, и старые линялые джинсы.

— Надеюсь, ты любишь пасту, — сказал он, не оборачиваясь. — Я не очень хороший повар, но могу, по крайней мере, сделать спагетти.

Улыбаясь, он повернулся, и Мерлин уставился на его грудь. Тот был в фартуке, с надписью «Поцелуй повара!», черной на белом тканевом фоне. Пара огромных мультяшных алых губ украшала другую сторону, и Мерлин, не задумываясь, сравнивал цвета. Губы были гораздо краснее, чем у Аполлона, но он решил, что они все равно похожи.

Аполлон проследил его взгляд и покраснел:
— Ой. Э-э-э, я забыл, что надел его…

Мерлин опять заглянул ему в лицо, но Аполлон стыдливо таращился в пол.

— Мне нравится.

— Да? — Аполлон поднял взгляд и неуверенно улыбнулся. Мерлин кивнул, и тот развернулся обратно к плите. — Скоро будет готово. Паста маринара, а салат в холодильнике. Что ты будешь пить? У меня есть вино, пиво…. — он посмотрел через плечо очень вовремя, чтобы увидеть, как Мерлина передернуло. — Хорошо, значит просто вода.

Мерлин хотел сказать, что все в порядке, просто он обычно избегал алкоголя, потому что видел, что тот может сделать, когда становится единственной отдушиной, но он молчал слишком долго, так что Аполлон наполнил два стакана из фильтра и убрал его обратно в холодильник. Он снял очки и положил их на барную стойку рядом с Мерлином:

— Думаю, мы может поесть прямо здесь.

Мерлин осторожно залез на один из высоких табуретов, наблюдая, как Аполлон заканчивает готовить.

— Я понял, что мы даже не знаем имена друг друга, — сказал Аполлон, расставляя тарелки, столовые приборы и салфетки, перед сервировкой заливая гору макарон на тарелке Мерлина большим количеством соуса. И чуть поправил его: он достал салфетку и расправил ее на коленях вместо того, чтобы оставить на столе.

— Я Артур.

Мерлин немного помолчал, пытаясь скорректировать свой обыденный мир с тем, где он сидит в помещении, чистый, и обедает с Артуром. Он чувствовал, как волна паники начинает подниматься где-то внутри, но усилием воли сохранил спокойствие.

— Мерлин, — он поднял взгляд на Артура, и тот улыбнулся ему. Он не дотронулся до приборов до тех пор, пока Артур не начал есть.

Они ели в тишине. Еда вкусная, теплая и свежая, но Мерлин не мог перестать смотреть на Артура. У того осталось немного соуса в уголке рта, и Мерлин чувствовал, как его плечи сковывает напряжение от молчания, окружающего их.

Ничто не дается даром. Адвокаты, школы, земли, психиатры — все хотят денег. Друзья хотят, чтобы вы были психически нормальны и счастливы, то есть не вытворяли ничего плохого. Если люди не получают, что хотят от вас…

Они вас выгоняют.

Они покидают вас.

Никто не дает столько, не ожидая взамен награды. Бутерброд — да, но никто не зовет незнакомого человека домой и не обихаживает так, как сейчас, без чего-то взамен.

У Мерлина сжался желудок, но Артур продолжал уделять внимание только своей еде. Когда он больше не мог этого терпеть, то с громким стуком положил вилку. Артур с любопытством взглянул на него, но выражение лица Мерлина не дало ему заговорить.

— Чего ты хочешь от меня? — ломким голосом спросил Мерлин. На что тот лишь недоуменно моргнул.

— Я ничего не хочу от тебя.

Мерлин стиснул кулаки и уставился вниз:
— Все чего-то хотят.

Артур не ответил, и он еще сильнее впился ногтями в ладони. Его дыхание начало ускоряться, когда Артур наконец-то заговорил.

— Я… Я знаю, чего ты опасаешься, — тихо сказал он. — Но это… Это не… — голос его прервался, он явно был расстроен; и Мерлин с опаской посмотрел на него.

Артур смотрел на него в упор своими серьезными голубыми глазищами:
— Не все люди такие.

Мерлин слышал в его голосе отчаяние и не менее отчаянную попытку убедить в чуде.

— Почему я? — спросил он, и его голос тоже сорвался.

На лице Артура мелькнула тень, и он опустил взгляд вниз, на свою тарелку.

— Потому что ты единственный человек… — он прервался и сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить: — Потому что ты всегда благодаришь.

Слова повисли между ними в тишине. Артур сидел, опустив голову, а Мерлин наблюдал, как кухонный свет отражается в его волосах.

Потом, спустя какие-то долгие секунды, Мерлин снова взялся за вилку.

***

Они сидели на диване в темной гостиной, освещаемой лишь экраном работающего телевизора. Звук был поставлен почти на минимум, так что его едва можно было расслышать за шумом дождя. Редкие вспышки молнии тоже иногда освещали комнату.

Артур сидел на противоположной от него стороне дивана, вытянув ноги перед собой. Он смотрел телевизор с мягким, расслабленным выражением лица.

Мерлин свернулся на другом конце дивана, укутавшись в мягкое серое одеяло, предложенное ему мужчиной. Он пытался смотреть передачу, но его взгляд все равно упорно возвращался к Артуру. В конце концов он сдался и принялся рассматривать отражающийся на лице Артура мягкий свет телевизора. Как тот изгибается и преломляется на его коже.

Мерин не знал, сколько времени прошло, когда Артур повернулся и посмотрел на него. Их взгляды встретились, и в этот раз он не отвернулся. Лицо Артура ничего не выражало, пока он изучал Мерлина, изучающего его самого. Что-то закололо у него под кожей, и он почувствовал странное давление в груди.

— Я не сумасшедший, — вырвалось у него, от чего Мерлин сам вздрогнул, но Артур никак не прореагировал на это.

Это было даже хуже, чем отвращение.

— Я не сумасшедший, — снова повторил Мерлин, отчаянно желая, чтобы тот понял. — Я просто вижу вещи иначе, чем большинство людей.

Что-то мелькнуло в глазах Артура:
— Что, например? — мягко спросил он, придвигаясь ближе к Мерлину и садясь напротив него.

Опять же, слова вырвались раньше, чем он успел подумать:
— Тебя.

На лице Артура отразилось удивление, которое, впрочем, тут же скрылось под маской безразличия. Теперь он снова вписывался в окружающий их строгий и безликий интерьер, но его ярко-синие глаза продолжали сиять даже сейчас.

Мерлин резко втянул воздух, когда его пальцы дернулись, стремясь выцарапать этот зуд из-под кожи.

Он сжал руки в кулаки, чувствуя, что начинает потеть, и закрыл глаза. Он пытался вызвать видение цвета, чтобы отвлечься от невыразительной маски на лице Артура, но голос вернул его к действительности:

— К-как ты видишь меня?

Голос Артура дрогнул, что заставило Мерлина снова открыть глаза. Лицо того по-прежнему ничего не выражало, но то, как он напрягся, выдавало его с головой.

Глядя на него, Мерлин, буквально чувствовал, как на него накатывает адреналин. Его дыхание участилось, и он понял, что его слова полностью верны, еще до того, как успел произнести их вслух.

— Ты прячешься.

Артур резко выдохнул, и он успел заметить что-то похожее на страх в его глазах.

Маска дала трещину.

Воодушевленный Мерлин продолжил:
— Ты ненавидишь все это.

— Ненавижу что? — голос Артура был еле слышен.

— Это, — Мерлин обвел рукой комнату. Тот проследил за движением его руки, прежде чем снова посмотреть ему в лицо. Боль и паника во взгляде Артура заставили его придвинуться к нему как можно ближе.

— Здесь совсем нет цвета, — прошептал он, заглядывая в глаза мужчины.
Артур сглотнул и отвел взгляд. Линия его шеи резко выделялась в тусклом свете комнаты, и Мерлин бездумно провел по ней пальцами. Вниз по шее, обвел ключицы и поднялся вверх, скользя вдоль челюсти, стараясь запомнить на будущее, когда…

— Я бы нарисовал тебя золотым, — прошептал он. — И красным, — Артур едва дышал, пока палец Мерлина скользил по его скулам, бровям, губам…

— Голубой для твоих глаз, — продолжал тот. — Основные цвета. Насыщенные. Живые, — губы Артура непроизвольно приоткрылись, и палец замер, касаясь его нижней губы.

Мерлин сглотнул и закрыл глаза:
— Это место мертво.

Артур еле слышно застонал, вынуждая парня распахнуть глаза. Зрачки мужчины были расширены, а сам он безотрывно смотрел на Мерлина. Его губы зашевелились под пальцем, когда он заговорил:
— Ты… ты художник?

Мерлин отдернул палец прочь, словно слова Артура могли обжечь его. Он почувствовал накатывающий приступ паники и попытался подавить его, чтобы избежать воспоминаний…

Но было слишком поздно.

Небо Бруклина окрасилось алым. Он бежал домой от метро так быстро, как только мог. Даже когда он поворачивал за угол, то все еще молился, чтобы это было какое-то другое здание, чей-то другой дом горит так, что коричневый дым затянул все вокруг.

Он не видел свою мать с тех пор, как возвращался домой на рождественские каникулы, и ее любящее, радостное лицо стояло у него перед глазами, когда пожарные схватили и удерживали его.

Пламя лизало небо, пока все, что он любил превращалось в пепел.

— Мерлин?

Он разрыдался, почувствовав руки Артура на своих плечах. Видение рассыпалось как стекло, и он вновь вернулся в настоящее. Он отчаянно смотрел на человека, который притянул его к себе еще ближе. Когда тот заговорил, его голос был тихим и уверенным:
— Ты не должен рассказывать мне.

Мерлин отрывисто кивнул и, закрыв глаза, наклонился вперед. Пальцы Артура, касающиеся его лба, помогали немного расслабиться.

Он судорожно выдохнул, чувствуя, как мурашки побежали по его коже, когда Артур начал поглаживать его руки, пытаясь утешить. Паника начала отступать, и ужасы прошлого исчезли под осознанием настоящего рядом с Артуром.

— Все хорошо, — шептал он снова и снова. — Я здесь. Все хорошо.

Когда Мерлин прижался своими губами к губам Артура, тот ответил так, словно это была самая естественная вещь на свете.

Губы были сухими и теплыми, а еще такими реальными.

Мерлин трясущимися руками обхватил лицо Артура и взобрался тому на колени. Дыхание Артура сбилось, когда он оседлал его, и Мерлин, не выдержав, застонал от ощущения другого тела — другого человека — прижимающегося к нему. Руки Артура тут же оказались на его спине, поглаживая его поверх рубашки. Опустив голову, Мерлин впился в его губы, проникая в его рот языком…

… и внезапно осознание реальности обрушилось на него. Мерлин отшатнулся от Артура, падая на пол и сворачиваясь там в клубок.

— Мне жаль, — задыхаясь, пробормотал он, чувствуя подступающую к горлу тошноту. — Боже мой, мне так жаль…

— Мерлин, — голос Артура звучал подавленно, заставляя его съежиться еще сильнее. Его глаза были зажмурены, но ему казалось, что он все равно видит гнев на его лице, вызванный жалкой попыткой Мерлина…

— Ш-ш-ш, — он удивленно дернулся, почувствовав, что Артур уселся на пол позади него, притягивая его в свои объятия. Мерлин подавленно всхлипнул, когда тот, наклонившись, прошептал ему на ухо: — Не извиняйся.

Мерлин чувствовал, что дрожит, его дыхание было коротким и прерывистым:
— Н-но, ты пригласил меня сюда, а я взял слиш…

— Ты ничего не взял, — голос Артура звучал резко, но он крепче обнял Мерлина и, когда продолжил говорить, его голос звучал намного мягче:
— По крайней мере, ничего такого, чего я не хотел бы тебе дать.

Мерлин едва дышал, пока пытался понять смысл его слов. Артур подвинулся и, потянув его за собой, уселся на диван. Он усадил Мерлина у себя между ног, так что тот спиной прислонился к его груди.

— Почему ты делаешь это? — его голос звучал тихо и потеряно. — Я не стою…

— Стоишь, — голос Артура звучал почти зло, когда он прижался щекой к Мерлину. Но, когда он продолжил, голос его дрожал: — Ты точно стоишь.

Слова пролетели мимо ушей Мерлина, но интонации подействовали на него расслабляюще. Он чувствовал себя совершенно безвольным в объятиях Артура, не в силах бороться с теплом, просачивающимся сквозь его кожу в тех местах, где тот прикасался к нему.

Артур подвинулся еще немного, сильнее откидываясь на спинку дивана.

— Я помню, когда в первый раз увидел тебя перед Старбаксом, — мягко сказал он. — Ты сидел на солнце с закрытыми глазами и улыбался так, словно весь мир на твоей стороне.

Мерлин помнил тот день, один из первых настоящих весенних дней после суровой нью-йоркской зимы.

После короткой паузы Артур продолжил:
— На работе творился кромешный ад, и я не думал ни о чем, кроме того, как бы поскорее вернуться домой… Но потом я увидел тебя, и я хотел… — он прервался, а Мерлин затаил дыхание в ожидании. — Мне было интересно, что заставило тебя так улыбаться.

Малиновка. Он видел малиновку.

— И я отдал тебе бутерброд, — продолжил Артур.

С курицей и песто.

— Я хотел оставить его рядом, чтобы не мешать тебе, но ты открыл глаза и…

Это было как удар в живот — открыть глаза и увидеть Артура, стоящего перед ним.

— Я должен был сказать хоть что-то, — продолжил он. — Но то, как ты смотрел на меня, как улыбнулся и поблагодарил — это было так, словно ты и видел, и не видел меня одновременно. Как сегодня.

— Я не понимаю, — прошептал Мерлин, пытаясь сдержать слезы.

— Я тоже, — так же шепотом, ответил Артур. — Это напугало меня. Так что я сбежал.

— Но ты вернулся.

— Потому что я понял это потом. Когда ты смотрел на меня, ты видел не мой костюм, карьеру или компанию. Ты видел меня.

— Я ничего не могу с этим поделать, — голос Мерлина звучал хрипло и отчаянно. — Я всегда видел только тебя.

— Я тоже всегда видел только тебя, — выдохнул в ответ Артур.

Мерлин не мог дышать. Его сердце колотилось как сумасшедшее, а руки изо всех сил вцепились в обнимающие его руки. Артур наклонился ближе и потерся носом возле его уха.

— Я должен был сказать это еще месяцы назад, — тихо сказал он. — Ты не имеешь ни малейшего представления о том, как важно для меня видеть тебя каждый день.

Мерлин не понимал, что слезы катятся по его щекам, пока Артур не стер их. Он потянулся за прикосновением, отчего тот с шипением выдохнул, и когда Мерлин повернулся, чтобы посмотреть на него, на лице Артура отражалось множество противоречивых эмоций.

— Я соврал тебе раньше, — в голосе Артура звучал стыд. Его объятия ослабли, и вскоре руки безвольно опустились по обе стороны от Мерлина; хотя тот все еще находился между ног мужчины и мог чувствовать их прикосновение, внезапная потеря связи словно выбила почву у него из-под ног.

— Я сказал, что ничего не хочу от тебя, — продолжил говорить тот. Мерлин с тревогой смотрел на него, и Артур запнулся. — Я не… я имею в виду, что не хочу ничего от тебя.

И хотя Мерлин понимал — сострадание это одно, желание — совсем другое, он ощущал себя так, словно ему вонзили нож в живот, пока он ждал, что скажет Артур. Он догадывался, весь обмирая внутри, пока Артур собирался с мыслями.

— Я просто хочу тебя.

В голосе мужчины было так много боли, что у Мерлина ушло несколько мгновений на то, чтобы понять смысл его слов. Артур продолжал говорить, и ему приходилось прилагать огромные усилия, чтобы разобрать его слова за шумом крови в ушах.

— … никогда не буду просить, я ничего не жду, но я просто хотел… обнять тебя, как сейчас, с тех самых пор, как впервые увидел тебя…

— Почему тогда ты не делаешь этого?

Он хотел, чтобы его слова звучали как призыв, но они скорее прозвучали как вызов. Артур посмотрел на него как-то слишком беспомощно:
— Я не могу. Если я еще хоть раз прикоснусь к тебе, я… я не думаю, что смогу остановиться.

Артур отвернулся, а его щеки полыхали румянцем от стыда:
— Я клянусь, я никогда не планировал… Я пригласил тебя сюда не поэтому, я просто… — он замолчал, прикрывая глаза и делая глубокий вдох. У Мерлина все внутри перевернулось, когда он увидел, как маска безразличия снова возвращается на его лицо. Глаза его по-прежнему были закрыты, но он уже открыл рот, чтобы продолжить.

Но Мерлин знал, что все слова, которые тот скажет из-под своей маски, не будут принадлежать ему самому. Собрав все свое мужество в кулак, он нашел в себе силы заговорить первым.

— Я ждал тебя каждый день, — сказал он, даже не пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Не из-за еды. Я мог бы… Я всегда мог достать еду где-нибудь. Я просто… Мне просто нужно было видеть тебя. И ты ни разу не пропустил ни одного дня.

Артур открыл глаза и выглядел таким потерянным, что Мерлину снова пришлось бороться со слезами.

— Я не сумасшедший, — сказал он, встречаясь с ним взглядом, несмотря на то, что перед глазами у него все расплывалось из-за слез. — Но я… Я и не совсем в порядке. Я просто… — он сморгнул, чувствуя, как слезы устремились вниз по его щекам.

— Я не хочу, чтобы ты останавливался.

Какое-то время Артур просто смотрел на него, а затем протянул руку и осторожно коснулся щеки Мерлина. В этом действии было столько щемящей нежности, что он, не выдержав, прикрыл глаза и потерся щекой о ласкающую его ладонь.

— Чего ты хочешь? — сглотнув, поинтересовался Артур.

— Прикоснись ко мне, — прошептал Мерлин, целуя его ладонь.

Тот медленно выдохнул и отстранил руку от щеки парня. Мерлин распахнул глаза, но тут же вновь прикрыл их, почувствовав, что рука переместилась на его шею. Пальцы Артура забрались под воротник, отчего он вздрогнул.

Артур замер, а у Мерлина бешено заколотилось сердце, пока он сидел и ждал, что тот отдернет руку, поняв, что творит. Но вместо этого он ощутил легкое прикосновение его губ к своим, и застонал, когда тот, не встретив сопротивления, углубил поцелуй.

Мерлин тут же приоткрыл рот, пропуская внутрь его язык, отчего Артур приглушенно застонал и притянул еще ближе. От переизбытка ощущений Мерлину казалось, что он словно падает куда-то; то, что он на самом деле падал, он понял лишь тогда, когда оказался лежащим на спине под Артуром.

Тот, прервав поцелуй, немного приподнялся над ним, смотря потемневшими от желания глазами. Но стоило Артуру задрать на нем рубашку, как страх охватил Мерлина.

Ощущение обнаженной кожи Артура, соприкасающейся с его собственной, заставило его захныкать. Тот сразу же замер, а Мерлин почувствовал, что начинает краснеть.

— Я… Я не… — попытался выдавить он.

— Не что? — пальцы Артура заметно подрагивали от волнения.

Тепло в его голосе лишь заставило Мерлина чувствовать себя еще хуже:
— Не такой, как ты, — пробормотал он. — Не идеальный.

Облегченно выдохнув, Артур склонился к нему:
— У меня кривые зубы.

Мерлин моргнул, но не успел ничего ответить на это, так как Артур снова принялся медленно выписывать рукой круги на его животе.

— Моя левая нога длиннее чем правая.

Рука Артура не прекращала поглаживать его живот, и у Мерлина с трудом получалось хотя бы дышать.

— У меня шесть пальцев на правой ноге.

Рука переместилась на грудь, поочередно поигрывая с его сосками, но на этот раз признание Артура не ускользнуло от внимания Мерлина:
— Правда?

— Нет, — мурлыкнул тот ему в шею, прежде чем проложить по ней дорожку из поцелуев. Мерлин откинул голову назад, вызвав у Артура звук одобрения. Тот уже добрался до его ключиц, выцеловывая их, когда Мерлин внезапно осознал, что одновременно с этим Артур задрал его рубашку, оголяя живот и грудь.

Мерлин напрягся, но прежде чем он успел запротестовать, Артур впился жадным поцелуем ему в губы.

— Пожалуйста, — прошептал он ему в рот. — Позволь мне видеть тебя. Пожалуйста.

На глаза Мерлина снова навернулись слезы, вынуждая его зажмуриться. Он молча кивнул и тут же напрягся, почувствовав, что Артур отстранился от него. Мерлин просто не мог открыть глаза, не мог видеть, как тот смотрит на него. Чем дольше мужчина молчал, тем сильнее он дрожал.

Но вдруг теплые губы Артура, словно дразня, коснулись его в районе пупка.
Мерлин вскрикнул, выгибаясь и хватая мужчину за плечи. Тот на мгновение замер, пока не понял, что он не пытается его оттолкнуть, после чего продолжил выцеловывать дорожку вверх к его груди, пока Мерлин изгибался, комкая в кулаках его рубашку.

Когда же Артур коснулся губами его соска, нежно посасывая, Мерлин заскулил и вцепился ему в волосы, на что первый лишь щекотно фыркнул и потянулся к поясу его штанов.

Он застонал, почувствовав, как рука Артура скользнула под пояс и нежно, но крепко сжала его член. Его щеки тут же вспыхнули от смущения — он был уже так возбужден, а ведь они всего лишь целовались. Но Артур лишь застонал отчаянно и усилил хватку.

— О Боже, — застонал он, прижимаясь к Мерлину, пока тот беспомощно толкался ему в руку. — Я… я хочу…

Мерлин согласно кивнул, хотя его затуманенный возбуждением мозг даже не уловил, что именно тот сказал. Артур отодвинулся и стянул его штаны до лодыжек, отчего Мерлин занервничал. Сильные руки развели в стороны его ноги, и он снова зажмурился. Мерлин напрягся, в ожидании, что Артур сейчас же войдет в него — это было так давно, так что он знал, что будет больно, но Артур хотел, хотел его, и Мерлин не собирался рисковать испортить все, потому что…

Когда горячий, влажный рот накрыл его член, он закричал вовсе не от боли, а от удовольствия.

Перед глазами все расплывалось, пока Артур ласкал головку. Мир вокруг словно состоял из отдельно взятых эпизодов. Артур, его светлые волосы закрывают глаза, пока он проводит языком по всей длине члена. Вспышка молнии за окном и Мерлин выгибается, откидывая голову, когда его член оказывается в горле мужчины. Стон Артура. Низкий и глубокий, когда он впивается пальцами ему в волосы.

Перед глазами Мерлина сверкают разноцветные всполохи, когда Артур принимает его еще глубже в рот. Но стыд не желает отпускать его, даже тогда, когда тело дрожит от удовольствия. Тот сглатывает вокруг его члена, и Мерлин едва не прокусывает себе губу. Он подается бедрами вверх, не в силах себя контролировать, но он не должен был делать этого, не должен был получать такое невероятное удовольствие, не давая ничего…

Артур зарычал и снова сглотнул. Он обхватил руками бедра Мерлина, сжимая их почти до синяков, и тот напрягся, думая, что Артур пытается удержать его на месте, не позволяя больше толкаться…

Но все оказалось наоборот, и руки Артура скользнули ниже, поддерживая его, буквально помогая трахать себя в рот.

Он зашел так далеко, что уже совершенно не понимал, что происходит, пока Артур не отстранился, тяжело дыша. Почти ослепший от нестерпимого желания кончить, Мерлин взвыл, протягивая к нему руки, а в следующую секунду, Артур его поцеловал.

— Не сейчас, — прошептал тот, притягивая его ближе. — Я хочу сделать это правильно.

Он потянул Мерлина вверх, помогая встать на ноги, но тот запутался в болтающихся на щиколотках штанах и едва не упал. В результате Артур просто подхватил его на руки, снова поцеловал и вынес из комнаты.

Но стоило ему положить Мерлина на свою кровать, как того снова захлестнула волна паники. Он изо всех сил старался скрыть это, лежа под тесно прижимавшимся к нему Артуром, но тот, видимо, заметил что-то в его глазах.
— Все в порядке, — мягко сказал он, утыкаясь лицом ему в шею. — Мы не будем делать ничего, что ты не захочешь.

Он отстранился, заглядывая Мерлину в глаза:
— Чего ты хочешь?

Мерлин изо-всех сил вцепился пальцами в простынь, но несмотря на бешено стучащее сердце, он почему-то не мог отвести взгляд:
— Я… я не знаю…

Его голос сорвался, и он не мог сделать этого, не мог сказать Артуру чего хочет, потому что, на самом деле, это было так давно, когда ему позволялось хотеть хоть чего-то.

— Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя?

Страх всколыхнулся внутри, и Мерлин отвернувшись, закрыл глаза и кивнул, надеясь, что Артур просто примет этот ответ и покончит с этим…

— Или, — прошептал ему тот в самое ухо, — ты хочешь трахнуть меня?

У Мерлина перехватило дыхание, и он в шоке распахнул глаза, смотря на него с паническим неверием.

Артур все так же смотрел на него сверху вниз, мягко и серьезно.

— Ты… это то, что ты… — сглотнув, пробормотал он.

— Нет, если ты этого не хочешь. Но вообще, да, — кивнул тот, с печальной полуулыбкой.

Мерлин чувствовал себя так, словно он идет по над обрывом в сильнейшую бурю.
— Да, — выдохнул он. — Да.

Лицо Артура тут же озарилось широчайшей улыбкой, и он, отстранившись, встал с кровати. Но, прежде чем Мерлин успел хоть как-то среагировать, тот снял с себя рубашку и джинсы. Мерлин же едва успел окончательно стянуть с себя штаны, прежде чем тот снова вернулся в кровать. Артур крепко обнял его и перекатился так, что в итоге Мерлин лежал на нем. С шипением выдохнув, он принялся тереться об него, но Артур вновь притянул его к себе для поцелуя.

— Только медленнее, — прошептал он, и что-то похожее на уязвимость промелькнуло в его глазах. — Это было… очень давно.

Мерлин вернул ему поцелуй, прежде чем приподняться, опираясь на руки и колени.
— В тумбочке, — подсказал Артур, и тот вытащил презерватив и смазку, и его руки лишь слегка подрагивали при этом. Артур смотрел голодным взглядом, как Мерлин надевает презерватив и смазывает себя, прежде чем нанести еще немного смазки на пальцы. Глаза Артура закрылись, и он со стоном откинул голову, когда тот прижал одну его ногу к груди.

Его дыхание сбилось, когда он почувствовал осторожное прикосновение пальца к своему входу. Мерлин чувствовал, как дрожат мышцы, и видел, как дернулось его горло, когда тот сглотнул. Стоило ему ввести внутрь лишь кончик пальца, как тот застонал, не сдерживаясь, буквально вынуждая Мерлина дернуться вперед и поцеловать его.

Артур схватился за его плечи, когда он вошел чуть глубже, и Мерлин замер:
— Ты в порядке?

Артур лишь кивнул в ответ, притягивая его еще ближе, отчего палец полностью оказался внутри.

Гром почти заглушил хныканье Артура, когда Мерлин принялся растягивать его, двигая пальцем туда-сюда до тех пор, пока тот не стал двигаться совсем легко. Он ощущал его дыхание на своей щеке, пока растягивал это узкое, совершенное отверстие. Он полностью потерялся во времени, чувствуя, как плотно Артур обхватывает его пальцы, завороженный тем, как его тело открывается для него. Он мог бы заниматься этим вечно, подумал он, когда…

— Пожалуйста, — выдохнул Артур, впиваясь пальцами ему в кожу. — Я готов. Пожалуйста.

Поторопившись выполнить просьбу, Мерлин слишком быстро вытащил пальцы, отчего тот зашипел. Он попытался было извиниться, но Артур одной рукой притянул его к себе для поцелуя, а второй крепко сжал руку Мерлина.

— Сделай это, — низким, бархатным голосом, попросил он, и Мерлин бесконечно тонул в его глазах, даже тогда, когда полностью погрузился в его тело.

Он уткнулся лицом в шею Артура, и тот прижал его к себе, обнимая за плечи.

— Пожалуйста, — попросил Артур. — Сделай это. Трахни меня.

Мерлин подхватил его под плечи и снова потянулся к губам, прежде чем сделать первый глубокий толчок. Артур вскрикнул, и Мерлин вновь толкнулся в него.

Он не был уверен, сколько именно это продолжалось, тяжело дыша в разгоряченную кожу Артура, пока буря бушевала вокруг них. Тот вскрикивал при каждом его толчке, призывал двигаться как можно быстрее, пока он не дошел до предела своих возможностей.

Когда они наконец кончили, Мерлин буквально отключился. Ноги Артура все еще обхватывали его бедра, а сам он крепко прижимал его к себе.

***

Он проснулся в темноте, под шум ветра, в тепле и уюте, но в панике. Что-то удерживало его; он не знал где находится, он не…

Потом Артур пошевелился, его рука, лежащая на груди Мерлина сползла тому на талию, и он успокоился. Он вновь откинулся на кровать, возвращаясь в тепло объятий Артура, и тот прижавшись к нему еще сильнее, тихо прошептал на ухо:
— Когда я услышал о шторме, я знал, — голос его звучал невнятно после сна. — Я должен найти тебя.

Глаза Мерлина снова закрылись, и он плавал в словах Артура, как в теплой воде.
Тот зевнул, опаляя его кожу дыханием:
— Я должен был отвести тебя в безопасное место.

Он замолчал, ровно задышав во сне, и Мерлин расслабился, слушая звуки его дыхания.

Но тут же тоненький голосок в его голове вновь прошептал:
— Нет безопасных мест.

***

Когда Мерлин проснулся снова, это произошло потому, что солнечный луч падал на его лицо, согревая и проникая в темноту сна. Он сморгнул мутные пятна и поморщился от особенно яркого лучика. Затем попытался перевернуться, чтобы попасть в тень от газет и занавесок, но замер при виде роскошного, мягкого покрывала под руками.

События прошедшей ночи волной обрушились на него, неверие, страх и тоска смешались с непривычной, хрупкой радостью. И окаймляло все это тошнотворное осознание того, что шторм, кажется, закончился.

Кровать сзади прогнулась под весом Артура, когда он прижался к спине Мерлина. Обхватив его за талию, он притянул его к себе.

— Я сделал завтрак еще час назад, — пробормотал он в шею Мерлину. — Но ты спал.
Сердце его колотилось как сумасшедшее, и он задал вопрос, который не задавал уже много лет, в надежде скрыть свою реакцию на голос Артура:
— Сколько времени?

Артур тихо рассмеялся:
— Почти одиннадцать.

Ответ мало волновал Мерлина. Это было так давно, когда его беспокоило текущее время…

За исключением часа пик. Он всегда мгновенно определял его, потому что, когда Апол…

Осознание реальности обрушилось на него.

Больше не будет часов пик, по крайней мере, не для него. Он уже никогда не сможет вернуться к тому, чтобы смотреть на Артура как на далекую, яркую звезду, не после того, как он видел, как тот выглядит, когда кончает, как вздрагивает и цепляется за него, говорит слова, которые значат все и ничего.

Мерлин дышал неглубоко и тяжело в такт со своим сердцем, когда почувствовал движение Артура у себя за спиной.

— Мерлин?

Тот приподнялся на локте, глядя на него, и в его голосе звучало волнение. Мерлин еще раз моргнул, пытаясь перебороть слезы, готовые вот-вот пролиться.

— Ты в порядке?

И потом, это все равно бесполезно, потому что он не в порядке, и слезы выступают, и льются, хотя он и закрыл глаза в попытке избежать взгляда Артура.

— Эй, тише, — тот обнял его, притягивая к своей груди. — Я здесь.

Нет, хочет сказать Мерлин, это я здесь. Я здесь! А потом меня здесь не будет, потому что ты не хочешь меня, потому что ты увидишь, что я ненормален, и ты оставишь меня и вышвырнешь прочь, как все оста…

— Кхм, — неопределенность интонаций Артура проникла даже через спутанное сознание Мерлина, также как и руки, держащие его. — Так. Шторм.

Он знал, что этот момент настанет. Мерлин осознавал, как истерический смех пузырится внутри него, угрожая лопнуть, пока он сам замер в напряжении, ожидая следующих слов Артура.

— Это… Там еще довольно плохо.

Спиной Мерлин все еще чувствовал солнечный свет, и его мысли замерли. Артур сделал громкий вдох.

— На самом деле я не знаю, когда погода улучшится, — он поднял голову и неловко посмотрел на Мерлина. — Мы можем застрять здесь надолго.

Тот смотрел на него в ответ, ничего не понимая.

— Я имею в виду, — Артур сглотнул. — Это, наверное, самое безопасное место из тех, где мы могли бы быть.
В горле у Мерлина пересохло, но он старался бороться с надеждой, пытающейся расцвести у него в груди.

Нет безопасных мест.

Артур немного подвинулся, поглаживая его по плечу и пытаясь отвлечь.

— Я не… Я не пытаюсь… Я имею в виду, ты можешь вернуться туда, если хочешь, — он покраснел, но глаза сияли, когда он смотрел на Мерлина. — Но если ты не… Если ты…- он опустил голову.

— Я хочу, чтобы ты остался, — закончил он тихо.

Сердце Мерлина потяжелело, и он почувствовал, как его пальцы сжали предплечья Артура. Паника пузырьками заполнила его живот, заморозила язык и не давала сделать вдох. Он знал, что должен уйти, убежать так далеко, как только может…

Но руки Артура нежно ласкали его, и он хотел остаться.

Он ужасно хотел.

Он уткнулся лицом в грудь Артура, и тот обнял его.

Мерлин хотел сказать: ты понятия не имеешь, что предлагаешь! Это не так просто! Я не могу рассказать тебе, каково это, ты не знаешь меня, ты вообще не знаешь меня, ты никогда не поймешь…

Артур обнял его еще крепче и судорожно вздохнул:
— О! Я почти забыл! — он выскользнул из-под Мерлина, перекатился к другой стороне кровати и схватил что-то с пола.

— Я думал, они спрятаны гораздо дальше, — сказал он, возвращаясь на место.
Мерлин почувствовал, что комната кружится вокруг него, настолько он был дезориентирован и ошарашен. Он в замешательстве моргнул, глядя на Артура и желая выяснить, что происходит.

Тот улегся рядом, подтолкнул к нему белую пластиковую коробку с вопросительной, полной надежды улыбкой:
— Ты был прав вчера вечером. Здесь не хватает цвета.

Мерлин отвел взгляд в сторону от лица Артура и неохотно взял в руки коробку.
Тот легко коснулся тыльной стороны ладони Мерлина:
— Но, может быть, ему стоит появиться.

И вот тогда сердце Мерлина заколотилось снова, но на этот раз без страха. Вдруг простая белая коробка стала самой притягательной вещью в мире, и он, дрожащими пальцами снял крышку.

Внутри находилось множество древних тюбиков с масляными красками.

— Я знаю, что они старые, — сказал Артур. — Но мы можем купить новые. По-моему, эти принадлежали моей сест… Нет, я не помню, откуда они, но я думал, ты…

Красный комок краски выдавился на палец Мерлина, но он все еще красный. Он смотрел на краску, потом на Артура, пока тот говорил удивительно бессмысленные слова, просто умоляя, чтобы его затк…

Артур шокировано моргнул, а красная полоса протянулась по его щеке и губам.

Он совершенно не протестовал.

Мерлин знал, что так и будет.

Затем лицо Артура расплылось в улыбке, и он схватил Мерлина и краски, и красный оказывается повсюду. Все так же, как в его мечтах, только лучше, потому что это Артур, и они целуются, и целуются, и целуются, и сердце Мерлина чувствует, что вот-вот взорвется…

— Ну так, что дальше? — Артур вырвался, оттолкнув его как раз настолько, чтобы посмотреть ему в глаза. — Ты остаешься?

Мерлин улыбнулся и окинул его взглядом, прежде чем ответить.

«Нет безопасных мест», — говорит ему внутренний голос, и Мерлин чувствует странное облегчение.

Потому что это правда.

Нет безопасных мест.

Но есть некоторые места…

… в которых можно укрыться.

---

a sweetheart made of tea and gentle flowers and an unstoppable smile

" люди, что дороги сердцу, созданы из чая, нежных цветов и улыбки, которая никогда не сходит с лица "

чудесный паблик

vk.com/public88464272

@темы: "Колин Морган"

---

источник

origamipoetry.tumblr.com/

@темы: "Арлин", "Артур", "Брэдли Джеймс", "Колин Морган", "Мерлин", "Мертур"

---

#for all the fic writers who’ve had Merlin save Arthur’s life by binding their hearts

источник

girlwhowasntthere.tumblr.com/post/88975814097/f...

@темы: "Арлин", "Артур", "Брэдли Джеймс", "Колин Морган", "Мерлин", "Мертур"

---

"Доктор Кто"

больше скринов

отсюда

merlins-earmuffs.tumblr.com/tagged/project:%20m...

@темы: "Доктор Кто", "Doctor Who", "Колин Морган"

---

отсюда

merlins-earmuffs.tumblr.com/post/138231226530/m...

@темы: Арлин", "Артур", "Брэдли Джеймс", "Колин Морган", "Мерлин", "Мертур"

---

Keeping In Touch

Вся постановка по ссылке
yadi.sk/d/-kLZk9Iz3HF5W9

merlins-earmuffs.tumblr.com/tagged/project:%20k... - отрывки на тамблере, обещают скоро текст на англ.

Сцены отдельно с Томом и Рейчел -

один

yadi.sk/d/nv_CDhLp3HFK3U

два

yadi.sk/d/Su0VlgJr3HFKCJ

три

yadi.sk/d/hdzdL_BM3HFMD5

четыре

yadi.sk/d/bKvQlDmY3HFN34

пять

yadi.sk/d/fjmEVpxS3HFNg9

Совсем короткие -

смех Колина

yadi.sk/d/WwXe0-5T3HFP3k

"я нашел для нас место

yadi.sk/d/kbEZMpaN3HFP5D

"yes, darling"

yadi.sk/d/kbEZMpaN3HFP5D

Ревью

Когда в 1978 году Гарольд Пинтер написал и поставил пьесу «Предательство», в которой фактически описывал свою семилетнюю любовную связь с критиком и телеведущей Джоан Бэйкуэлл, её не столько возмутило, что их отношения стали достоянием общественности, как выводило из себя то, что у нее не было возможности рассказать о своем видении этой истории. Позже она написала свою собственную короткую драму - описание событий с точки зрения молодой женщины, матери маленьких детей, которая чувствовала себя загнанной в ловушку брака и пыталась найти способ изменить жизнь.
Спустя сорок лет пьеса, наконец, будет услышана на Радио 4.

В пьесе Быть в Связи (продюсер Шарлотта Ришес, в главных ролях Шарлотта Райли и Колин Морган) Бейкуэлл становится переводчиком по имени Рэйчел, а Пинтер архитектором. Они встречаются на званом обеде, где ощущают взаимную симпатию. Постепенно они сближаются друг с другом, не в силах противостоять чувствам. Но Рейчел / Джоан постоянно анализирует мотивы своих поступков - что и следовало ожидать от персонажа, созданного Бейкуэлл, которая возглавляет острую дискуссионную программу Радио 4 "Изнанка Комитета по Этике".
Всего чуть более 25 минут, это разочаровывающе мало, но театральный успех гарантирован, возможно, потому, что все это слишком глубоко прочувствовано. Но по крайней мере это было реально.

Перевод Павловой Г.


фото для привлечения внимания))
Шарлотта Райли и Колин Морган

@темы: "Колин Морган", "Keeping In Touch"

---

Keeping in touch

Отрывок из аудио постановки
Скачать можно тут yadi.sk/d/DVPagURp3HDUz3

Текст на англ. Источник
merlins-earmuffs.tumblr.com/post/159856549332/s...

Tom: Do you always meet people when they’ve chatted you up at a dinner party?
Rachel: Do you?
Tom: Never done it before, seriously.
Rachel: Seriously.
Tom: Like this…you didn’t answer my question.
Rachel: Of course I don’t meet people who chat me up!
Tom: Until now.
Rachel: I had to be in town anyway, that’s different, surely. (pause) Isn’t it?
Tom: I think so, but…perhaps it was something else.
Rachel: Something else?
Tom: Our meeting isn’t quite…casual. You and me.
Rachel: I’m not sure what you mean.
Tom: I think you do, Rachel.
Rachel: I had to be at an interview. I’m looking for a job!
Tom: Of course, but I think there’s something else going on.
Rachel: Tom, I wish you wouldn’t -
Tom: Ah, why don’t we spend the day out -
Rachel: No, don’t…I’d better be getting back…children…

@темы: "Колин Морган"

---

отсюда

whatliesbeneathshouldbeleft.tumblr.com/post/157...

@темы: "Колин Морган", "Живые и мертвые", "The Living and the Dead", "TLATD"

---

15.06.2014 в 13:09

Пишет  [~Daemone~]:

About the last ever episode…

---

01.07.2014 в 22:58

Пишет  Need in magic:

Вернулся из рая.))
О, боже... Если оно так вштыривает в записи, я представляю себе, как оно действует при живом просмотре.
Проклинал свою близорукость. За то что не мог уследить за всем, что творилось на экране.
Какие они там все... потрясающие.) Не только Ариэль, но и Просперо, и шут этот, а уж Калибан...))) Монстр отжигает.))) Да, боже, они там все отжигают!))))))
Но Колин... это поразительно. Где эта Мерлиновская неуклюжесть?) Как он двигается, будто скользит, плывет в воздухе. А трюки выполняет, словно летает, так легко и плавно, будто вообще ни за что не держится. И эти короткие, птичьи жесты, эти гримаски. Я просто не успевал за ним. Чтобы объять все это, надо брать запись и каждый эпизод как картинку рассматривать. Колин ве-ли-ко-лепен!
А когда он так кротко и нежно спросил у Просперо: "Ты меня любишь"? — весь зал в Глобусе выдохнул: "Aaaaaaaaaaah!" — и я тоже, потому что... да что же ты, парень, делаешь.
В общем, я в блаженном тумане и пузырюсь сердечками, как шампанское.
Божественно.